Звериная любовь
Шрифт:
— Степа, скажи честно, со мной ничего не сделают?
Шутки шутками про оборотней и их Пары, но здесь я оказалась за нарушение границ, а теперь еще стала обладательницей тайной информации. По-моему, проще меня было под елкой закопать и проблем нет. В оборотней, что могут перекидываться в волков, я не верила, но вот в то, что с проживающими в этой части поселка что-то не так, верила охотно. От Ониксима и правда шла властная аура, как от огромного зверя, который может в любой момент сломать тебе шею. Да и озорной Степа был слишком сильным для десятилетнего мальчишки.
Он не отвечал чуть дольше обычного,
— Яра, я тебя в обиду никому не дам. Не бойся. Ты же будущий член нашей семьи.
«Ну хоть не Пара», — подумала я, а потом же сама себя одернула: — «Какой еще — «будущий член их семьи»?!
Внизу послышался звук дверного звонка, и Степа сразу же побежал к окну, постучал по нему, привлекая чье-то внимание и явно что-то показывая гостю, а потом снова подошел ко мне, коснулся руки и попросил:
— Я сейчас спроважу любопытных и вернусь. Посиди здесь.
И умчался вниз по лестнице. Внизу же послышался звук открывания замков, радостный лай Джоя, который уже поприветствовал гостя и Степино недовольное: «Спит она».
А следом и женский смех. Внизу оказалось несколько женщин.
— Вот держи обед, — сказала женщина с приятным ласковым голосом. — Если что-то нужно — номера наши знаешь. Черный попросил вас подкармливать несколько дней, пока режим не разработаете. Хорошо, Степан?
— Да и без вашей помощи поесть можем, — пробурчал Степка. — Знаю я, зачем вы пришли, любопытные сороки.
— Ну, Степка-песий сын, ты как со взрослыми разговариваешь!
— Мира, не кипятись, он же свою территорию защищает, — снова услышала я приятный голос. — Хорошо, Степан. Сами так сами. С Черным сам переговори, хорошо?
— Хорошо, Варварва, — серьезно ответил Степа. — Хорошего дня, дамы. — И захлопнул дверь, впустив внутрь радостного Джоя.
Когда он вернулся в свою комнату, чтобы отвести меня вниз на кухню, я не стала спрашивать, кто же приходил к нам. Раз он говорить не хочет, то и я выпытывать не буду.
После обеда мы поиграли во дворе с Джоем. Съели вкусный кусок принесенного пирога с чаем на полдник. А в пять минут шестого приехал Ониксим.
Как только я вошел, то сразу ощутил, что атмосфера в доме резко изменилась. Я раньше посмеивался над своими волками, как они соловьем заливались, что теперь только с Парой хорошо. Как же замечательно! Дома прямо воздух другой. Я кивал, мол, да-да, верю я в ваши сказки, хотя прекрасно понимал, что у них в одном месте свербит, вот и ползают на брюхе, чтобы от тела не отлучали. А уж по ночам эти псы только и старались, чтобы побыстрее оплодотворить своих молодых жен.
Быстрее укрепить связь через потомство.
Никакой импровизации — одни голые инстинкты. Сам такой же. Но меня это бесило. И Пары я недолюбливал.
А вот
Как же мне захотелось ощутить во рту горсть черники! Насладиться ее сладковатым вкусом. И представить под собой виновницу этой жажды.
Яра дурманила. Яра притягивала. Яра начинала слишком сильно влиять на меня.
Я сжал кулаки, остановив оборот — эмоции вышли из-под контроля, и клыки оцарапали нижнюю губу. В последнюю минуту я успел успокоиться, чтобы влетевший в коридор Степка ничего не заметил.
— А мы ужин готовим, — выпалил волчонок без приветствия, но заметив, что я сощурил глаза, быстро исправился: — Добрый вечер, наставник.
— Добрый-добрый. Какой еще ужин. Я же звонил Варваре, чтобы она еды принесла.
Степа смешно нахмурил брови.
— Пришла с целой делегацией твоя Варвара. Мы и сами можем справиться. Не надо никому звонить, — обиженно пробубнил Степа. Волк растет. Инстинкты собственника лезут наружу быстрее волчьего хвоста. Как бы нам через пару недель друг другу глотки не перегрызть из-за Ярославы. Я-то понятно — крыша капитально прочетет. В мой адрес даже Быстрый уже начал шуточки отпускать. Но этот неужели в Ярославе духовную маму решил признать? Отца во мне признавать не хочет, а девицу незнакомую — пожалуйста.
Я рыкнул в ответ, моментально прекращая любой спор.
— Без твоих зеленых соплей решу кому мне надо звонить, а кому-нет.
Степка нахохлился, тонкие светлые волосики на загривке вздыбились, но обиду на меня прожевал и проглотил.
Подрастет — все в лицо выплюнет. Я уже морально подготовился. Только обидой жгло! Прямо до костей. Не умею я с детьми общаться. И никогда не умел. Сам сирота. Только благодаря Быстрому чего-то и достиг в стае. А так прибился бы к московским шестеркам.
От недобрых мыслей отвлек все тот же ласковый аромат черники, что пробивался через запахи жареного мяса и яблочного пирога. Я еще раз втянул его носом и пошел мыть руки.
На кухне меня ждал вкусный ужин: жареная картошка, кривые бутерброды с бужениной, овощной салат и запеченный цыпленок. Ярослава сидела за столом и скромно улыбалась. Ждала моей реакции. Глупышка, как я могу среагировать как-то иначе, чем встать перед ней на колени и обнять ее ноги, положить голову на коленки и дождаться ласки от ее рук. Зверь во мне скребся и тихо выл, чтобы я позволил так и сделать.
Но человек во мне слишком хорошо знал, как коварны люди, поэтому я просто сел за стол и спокойно сказал:
— Выглядит очень аппетитно. Есть хочу зверски.
— Приятного аппетита, — улыбнулась Яра. — Мне Степа помогал готовить, мы старались сделать все съедобно, — улыбка у нее стала шире. Я не удержался и сам заулыбался, а потом заметил, как и Степа лучится от радости. Мальчишка с ним так не расслаблялся никогда, а тут прямо расцвел ребенок.
Это задевало и где-то в глубине души вызывало ревность. Мне хотелось, чтобы Степан меня признал. Не как отца — об этом я и не мечтал, — но хотя бы как близкого. Я откусил от куриной ноги большой кусок и принялся жевать. Вот правильно, лучше есть и молчать, чем нечаянно сказать совсем не то, что хотелось бы.