Звериная поступь
Шрифт:
— И что мне оставалось тогда? — пожимает плечами Салим. — Я согласился, и то испытание стало самым тяжелым в моей жизни. Духи песков сгрудились вокруг меня, а в разуме шло ожесточенное сражение. Тогда я даже не знал, что воюю против своей Тени, я просто решил, что это голодные призраки пустыни решили развлечься с новой жертвой. Я ничего не знал о магии и силе разума, падал и взлетал, пока песчаная буря внутри себя показывала смутные силуэты каких-то дворцов и титанов. Да, может быть, многое мне лишь привиделось, но тогда я понял, что от природы обладаю несравненной силой
Салим Гаш-Арат замолкает, а потом вдруг задает странный вопрос:
— Или нет?
— Ты у меня спрашиваешь? — разводит руками Ментис.
— Вот именно, — морщинистый палец указывает на зрелого мужчину. — Никто не может дать ответ на этот вопрос. Даже око Менасиуса, что стало мне доступно. Тогда я вернулся из пустыни без верблюдов и должен был получить должное наказание, но меня никто не посмел тронуть. Окружающие признавались, что в моих глазах горел почти что дьявольский огонь, да и сам порой замечал, что меня больше не волнуют вещи, которые казались важными до этого. Во мне проснулся талант влиять на чужие умы, сначала словами и поступками, а потом при помощи Языковой Системы. А моя Тень в облике духов песков всю жизнь мне помогала. Или наоборот? Иногда я просыпаюсь посреди ночи и мне кажется, что по-прежнему лежу на песке посреди песчаной бури, только от моего тела остался лишь один гладкий скелет.
— Я не понимаю, что ты хочешь донести этим рассказом, — Ментис откидывается на спинку стула.
— Просто хочу дать понимание моих мотивов. Я очень быстро возвысился, и конец жизни проживаю в роскоши, которая и не снилась мне в молодости. Наверное, тому, кто родился знатным человеком, этого не понять. Я могу одной мыслью заставить человека испытывать нестерпимую боль или невыносимое блаженство, что куда страшнее. У меня уже есть власть, деньги и любые другие блага, я могу решить любую задачу на свете, но до сих пор не смог найти ответ на простой казалось бы вопрос: «Тогда из пустыни вернулся я или моя Тень?».
Ментис задумчиво смотрит на Салима, который, кажется, говорит искренне. Конечно, верить на слово такому человеку нельзя. В целом слепо доверять чьим-то словам глупо. Однако теперь бывший принц чуть лучше понимает гостя. Маловероятно, что у Салима Гаш-Арата есть такая же великая цель, как у Ментиса. И у него действительно уже было всё, что он хотел, поэтому возглавлять культ на Ак-Треносе и Витро ему не было нужно. Смерти от рук демонов он тоже не страшится. И, похоже, он нашел самую сложную задачу, ради которой продолжает жить на этом свете.
«На последнем этапе действительно выясняется, кто станет главным: человек сознательный или его Тень. И нет гарантии, что победитель будет точно уверен в том, что это именно он победитель. Например, человеку может казаться, что он победил, но он уже не будет осознавать изменение собственного характера и поступков. Не думаю, что у Салима в то время был кто-то достаточно близкий, кто мог бы точно ему сказать, изменился он или нет», — Ментис продолжает думать и молчать, ожидая дополнительных объяснений.
— Если совсем коротко, то ситуация именно такова. Мне нужно попасть в Царство Теней, где я смогу найти ответ на собственный вопрос. И для этого нужно разобраться с Пожирателем Слов. И пришел я сюда именно потому, что и тебе это не помешает.
— Откуда ты можешь знать, чего я хочу?
— Ифрат тебя переиграй, я же уже сказал. Мне доступно око Менасиуса. Особый навык, который в некоторых пределах дает мне всезнание. Я не могу заглянуть куда угодно, но думаю, что догадался о твоих связях.
— Хм, странно. И этот навык не может дать ответ на твой вопрос?
— Тогда бы меня здесь не было, — разводит руками старик. — Я уже почти всё подготовил и могу быть полезным тебе и твоим покровителям. И я не про Двуединство, разумеется.
Ментис смотрит на хитрый прищур глаз Салима, но не спешит верить на слово.
— Допустим. Докажи. Поведай мне, что ты узнал обо мне. И как ты можешь быть нам полезным.
— Проверка? Не слишком интересно, но пускай. Как насчет того, что я могу перемещаться по Мировому Перекрестку? И мне даже не нужно сооружать межмировые порталы.
— В другой ситуации я бы не поверил, но ты как-то перенесся с Ак-Треноса на Арген, значит, с помощью этого способа.
— Именно так. За свою жизнь я научился быть в тени, но следить и управлять всем, что мне интересно. Я мог бы спасти или уничтожить Домен Людей, если бы мне это было интересно. У меня есть часть легенды «Смотритель Мирового Перекрестка». Всего лишь нужно было оказаться рядом с Самулом Нотсом, притворяться его говорящим мечом и помочь продержаться до конца.
— Ты был во время штурма Кросс-Трая?
— Разумом — да. Но это не все. Этого пока мало кто видит, но демоны и люди начали дружить. Хочешь, я тебе расскажу историю о неком жреце, который вдруг ощутил касание самого Менасиуса? Самый великий бог прошлого открыл бедному жрецу глаза на то, что с демонами можно сосуществовать. Менасиус даже послал к нему первого апостола среди демонов и показал откровения на стенах загадочной пещеры.
— Почему ты думаешь, что мне будет интересно слушать о том, как ты запудрил мозги человеку и демону?
— Сразу по двум причинам. Во-первых, это весело и поучительно. Как дерзкий обман и игра на чужих чувствах могут создать нечто невероятно правдивое. А во-вторых, жрец теперь разносит эту весть среди людей, а демон — среди демонов. Сначала их будут единицы, потом десятки, сотни и тысячи. Этот пример покажет многим, что два народа могут извлечь выгоду именно от сотрудничества, а не от порабощения или уничтожения. Я сделал то, что ты точно сотворить не смог бы, хотя ты долгие годы грезишь о единстве.