Зверинец Джемрака

Берч Кэрол

— Смотри, мистер Джаффи, — поучала она меня, — чтобы никаких пережаренных кусочков, ясно? Никаких пережаренных кусочков, и маринованный огурец покрупнее, и не вздумай сосать его по дороге!

Помада у нее на губах почти стерлась. Гора шелка, внутри которой скрывалась Бархотка, громоздилась на постели, тощие груди свисали до самой талии. Обе женщины обычно съедали свою рыбу прямо в постели, а через полчаса уже спали, похрапывая, глубоким сном.

В эту самую минуту и раздался крик: «Кто тут Джаффи Браун?»

Я подошел к окну и выглянул, сжимая в руке теплые

монеты. Тим Линвер стоял внизу. Он был старше, больше и совсем на меня не похож: прямые золотистые волосы и миловидное, как у девушки, лицо. Близился полдень, улица кишела народом.

— А кто его ищет? — крикнул я.

— Джемрак, — ответил он. — Спускайся.

— А как же наша треска, мистер Джаф? — Мари-Лу вцепилась своими длинными красными ногтями мне в руку.

— Иду! — крикнул я и скатился вниз по лестнице.

Золотоволосый мальчик подошел ко мне.

— Это ты Джаф? — бесцеремонно спросил он.

— Да.

— Джемрак сказал, чтобы я купил тебе малиновую слойку, — мрачно сообщил мальчишка.

Слойки с малиной в витринах кондитерских, мимо которых я каждый день проходил по Бэк-лейн, были выше моего понимания. Сквозь слои теста капал ягодный сок, взбитые сливки отливали бледным золотом, а сверху булочка была посыпана сахарной пудрой.

Тигр открыл передо мной волшебные двери.

— Меня за рыбой послали, — сообщил я.

— А меня — купить тебе малиновую слойку и доставить тебя к мистеру Джемраку, — заявил парень, будто его задание было в тысячу раз важнее моего. — Приказано устроить тебе особую экскурсию. Видал всяких диких зверей?

— Эй, мистер Джаф! Давай-ка бегом за рыбой, да поживей! — крикнула, высунувшись из окна, Мари-Лу.

— Расскажи, как это, когда тебя едят? — поинтересовался мальчик.

— Едят?

— Тебя же съели — так говорят.

— Я разве похож на съеденного?

— Все говорят, будто тигр тебя съел, пояснил он. — Съел, а на мостовой одна голова осталась.

Я представил себе собственную голову на мостовой. Стало смешно.

— Одна голова, — повторил парень, — а еще руки и ноги и костей немножко, все пережеванные небось.

— Было не больно, — сообщил я.

Мари-Лу запустила мне в голову бутылкой, но промазала, и бутылка улетела в канаву.

— Одна нога здесь, другая там, — пообещал я незнакомому мальчику, — обожди, — и побежал к лотку с жареной рыбой, а потом обратно.

Миссис Реган как раз готовилась занять свой пост на ступеньках у входа и с неодобрением взглянула на мои грязные ноги, когда я пронесся мимо.

— Заражение крови заработаешь, — предрекла она.

Я пулей взлетел вверх по лестнице и вывалил горку жареной рыбы, от которой исходил пар, в жадные красные когти Мари-Лу. Им с Бархоткой нравилось, чтобы рыба была пропитана маринадом. От уксуса у меня щипало в глазах. Я забыл прихватить огурец. Вой поднялся такой, что можно было подумать будто я калеку ограбил. Пришлось вернуть пенс, но мне было уже все равно. В голове бродили дикие звери: львы, тигры, слоны, жирафы. Меня ждали малиновая слойка и поход в зверинец.

Когда я вышел на улицу, незнакомый

мальчик все еще ждал меня — руки в карманах, плечи вздернуты. «Идем», — сказал он и, надменно выпрямив спину, пошел сквозь толпу, а я за ним, лавируя между лотками, пока мы не вышли на Бэк-лейн, где он молча, одним движением руки остановил меня перед входом в кондитерскую, а сам зашел внутрь и потребовал одну малиновую слойку: «Роуз, душенька, сразу съесть, будьте любезны», точно взрослый мужчина. Я еще не знал тогда, что он всего на год меня старше, думал, ему лет одиннадцать, не меньше.

Сквозь стекло я разглядел Роуз — милую, улыбчивую девушку, с ресницами, обсыпанными мукой. Парнишка вышел, посмотрел на небо и протянул мне слойку в бумажной салфеточке, чтоб я пальцы не запачкал. Хотя они были не очень-то чистые.

Так он и стоял, руки в карманах, и смотрел, как я ем свою слойку. Первый кусок оказался сладким до ужаса, аж уголки рта заболели. Красота была такая, что слезы пленкой затянули мне глаза. Потом боль ушла, и осталось только наслаждение. Еще ни разу я не пробовал малины. И сливок не пробовал. Во второй раз я откусил жадно, набив сразу полный рот. Мальчик смотрел на меня не мигая. Точно статуя. Сам, наверное, никогда не пробовал малиновую слойку. Одет он был лучше меня, ботинки и все такое, но, готов спорить, малиновой слойки он в жизни не едал.

— Хочешь кусить? — спросил я.

Он резко покачал головой и, для пущей верности, с улыбкой отрицательно махнул рукой — в этом жесте сквозила гордость.

Первое, что меня поразило, — запах. Волнующий, крепкий запах, более едкий, чем запах сыра. Потом — шум. Мы зашли с улицы в прихожую, где висели пальто и хранились коробки и большие мешки. Откуда-то сверху свесился и заглянул прямо мне в лицо зеленый попугай. Вид у него был такой, будто он знал что-то забавное.

— Она умеет говорить, — сообщил мой спутник. — Давай, Фло, скажи: «Пять фунтов, красавица».

Фло резко вскинула голову и одобрительно взглянула на мальчишку, но ничего не сказала.

— «Пять фунтов, красавица!» Ну давай же, глупая птица!

Попугаиха моргнула. Парень возмущенно фыркнул и повел меня к открытой двери, из которой в прихожую шел темный дым.

— Вот он, мистер Джемрак. Получил свою булку со сливками.

Я вошел вслед за ним. Величественный краснолицый Джемрак с улыбкой явился из сумрака.

— Ага! Джаффи Браун! — воскликнул он и легонько потрепал меня по плечу. — Хорошо вчера поужинал?

Джемрак наклонился ко мне так близко, что я мог сосчитать красные сосуды в белках его глаз. В комнате стоял тяжелый, запах — гнили, кишок, крови, мочи, шерсти и еще чего-то, мне неведомого, — дикости, наверное.

— Тушеной бараниной, — ответил я. — Вкусно было.

— Отлично!

Мистер Джемрак выпрямился, потирая руки. Деловой костюм придавал ему внушительный вид, а волосы были зачесаны на прямой пробор и намазаны маслом.

— Балтер, — обратился он к бледному юноше, который хмуро чистил ногти за столом, заваленным всяким хламом, — выпусти Чарли.