Зверобой (Художник Г. Брок)
Шрифт:
— Я никогда не видела ключа. Но он должен где-нибудь здесь быть. Гетти говорила, что часто видела этот сундук открытым.
— Ключи не летают по воздуху и не плавают в воде, девушка. Если есть ключ, должно быть и место, где он хранится.
— Это правда. И мы без труда найдем его, если поищем.
— Это должны решить вы, Юдифь, только вы. Сундук принадлежит вам или вашему батюшке, и Хаттер ваш отец, а не мой. Любопытство — женская, а не мужская слабость, и все права на вашей стороне. Если в сундуке спрятаны ценные вещи, то очень разумно с вашей стороны будет употребить их на то, чтобы выкупить их хозяина или хотя бы сохранить его скальп. Но решить это должны вы, а не я. Когда нет налицо законного хозяина капкана, или оленьей
— Надеюсь, Зверобой, вы не думаете, что я стану колебаться, когда жизнь моего отца в опасности?
— Да, конечно. Но, пожалуй, старый Том может осудить вас за это, когда вернется в свою хижину. Очень часто люди не одобряют того, что сделано для их собственного блага. Смею сказать, даже луна выглядела бы совсем иначе, чем теперь, если бы мы могли взглянуть на нее с другой стороны.
— Зверобой, если удастся отыскать ключ, я разрешаю вам открыть сундук и достать оттуда вещи, которые, по вашему мнению, пригодятся для того, чтобы выкупить отца.
— Сперва найдите ключ, девушка; обо всем прочем мы потолкуем потом… Змей, у тебя глаза, как у мухи, и сметки тоже достаточно. Не можешь ли ты догадаться, где Плавучий Том хранит ключи от сундука, которым так дорожит?
До сих пор делавар не принимал участия в беседе. Теперь же, когда обратились непосредственно к нему, он отошел от сундука, поглощавшего все его внимание, и начал оглядываться по сторонам, стараясь найти место, где мог бы храниться ключ. Тем временем Юдифь и Зверобой тоже не сидели сложа руки, и вскоре все трое занялись торопливыми, но тщательно обдуманными поисками. Ясно было, что так тщательно оберегаемый ключ не мог храниться в обыкновенном шкафу или ящике, поэтому никто в них и не заглядывал. Начали искать в потайных и скрытых местах, наиболее подходящих для данной цели. Вся комната была основательно осмотрена, однако без всякого результата. Тогда они перешли в спальню Хаттера. Эта часть дома была обставлена лучше, так как здесь находились кое-какие вещи, которыми постоянно пользовалась покойная жена хозяина. Ключи были у Юдифи; вскоре обыскали и эту комнату, но желанного ключа так и не нашли.
Тогда перешли в спальню дочерей. Чингачгук тотчас же обратил внимание на контраст между той стороной комнаты, которую занимала Юдифь, и той, которая принадлежала Гетти. Тихое восклицание вырвалось у него, и, указав в обе стороны, он прибавил что-то вполголоса, обращаясь к своему другу на делаварском наречии.
— Ага, вот что ты думаешь, Змей! — ответил Зверобой. — Вполне возможно, что так оно и есть. Одна сестра любит наряды — пожалуй, даже чересчур, говорят некоторые, — тогда как другая тиха и смиренна, хотя, в конце концов, смею сказать, что у Юдифи свои достоинства, а у Гетти — свои недостатки.
— А Слабый Ум видела сундук открытым? — спросил Чингачгук с любопытством во взгляде.
— Конечно: это я слышал из ее собственных уст, да и ты тоже. По-видимому, отец вполне полагается на ее скромность, а старшей дочке не слишком верит.
— Значит, он прячет ключ только от Дикой Розы? — спросил Чингачгук, уже начавший называть так Юдифь в своих разговорах с другом.
— Так, именно так! Одной он верит, а другой нет. Это бывает и у красных и у белых. Змей, все племена и народы верят одним людям и отказывают в доверии другим.
— Где же, как не среди простых платьев, можно лучше всего спрятать ключ от поисков Дикой Розы?
Зверобой обернулся и с восхищением поглядел на друга.
— Да, ты заслужил свое прозвище, Змей, оно тебе как нельзя больше пристало! Конечно, любительница нарядов никогда не станет шарить в куче тех грубых и невзрачных платьев, которые носит бедная Гетти. Смею сказать, к такой дерюге, как эта юбка, нежные пальцы Юдифи никогда не прикасались с тех самых пор, как она познакомилась с офицерами. Сними эти
Чингачгук повиновался, но не нашел ключа. Мешок из небеленой ткани, видимо, пустой, висел на соседнем крюке, и молодые люди начали его ощупывать. Юдифь заметила это и сказала поспешно, желая избавить их от бесполезных хлопот:
— Зачем вы роетесь в вещах бедной Гетти? Там не может быть того, что мы ищем.
Едва успели эти слова сорваться с прелестных уст, как Чингачгук достал из мешка желанный ключ. Юдифь была достаточно догадлива, чтобы понять, почему ее отец воспользовался таким простым и, по-видимому, открытым местом в качестве тайника. Кровь бросилась ей в лицо — быть может, столько же от досады, сколько от стыда. Она закусила губу, но не проронила ни звука. Зверобой и его друг были настолько деликатны, что ни улыбкой, ни взглядом не показали, как ясно они понимают только что обнаруженную ими хитрую уловку. Зверобой, взяв находку из рук индейца, направился в соседнюю комнату и вложил ключ в замок, желая убедиться, действительно ли они нашли то, что нужно. Сундук был заперт на три замка, но все открывались одним ключом.
Зверобой снял замки, откинул пробой, чуть-чуть приподнял крышку с целью убедиться, что ничто более не удерживает ее, и затем отступил от сундука на несколько шагов, знаком предложив другу последовать его при меру.
— Это семейный сундук, Юдифь, — сказал он, — и очень возможно, что в нем хранятся семейные тайны. Мы со Змеем пойдем в ковчег взглянуть на челноки и весла, а вы сами поищите, не найдется ли в сундуке вещей, которые могут пригодиться для выкупа. Когда покончите с этим, кликните нас, и тогда мы вместе обсудим, велика ли ценность этих вещей.
— Стойте, Зверобой! — воскликнула девушка. — Я не прикоснусь ни к одной вещи, я даже не приподниму крышки, если вас не будет. Отец и Гетти сочли нужным прятать от меня содержимое этого сундука, и я слишком горда, чтобы рыться в их скрытых сокровищах иначе, как ради их собственного блага. Одна я ни за что не стану открывать этот сундук. Оставайтесь со мной. Мне нужны свидетели.
— Я думаю, Змей, что девушка права. Взаимное доверие — залог безопасности, но подозрительность заставляет нас быть осторожными. Юдифь вправе просить нас присутствовать здесь; и если в сундуке скрываются какие-нибудь тайны мастера Хаттера, что ж, они будут вверены двум парням, молчаливее которых не найти… Мы останемся с вами, Юдифь, но сперва позвольте нам поглядеть на озеро и на берег, потому что такой сундучище нельзя разобрать в одну минуту.
Мужчины вышли на платформу. Зверобой начал осматривать берег в подзорную трубу, индеец озирался по сторонам, стараясь заметить какие-нибудь признаки, изобличающие махинации врагов. Не заметив, однако, ничего подозрительного и убедившись, что до поры до времени им не грозит опасность, три обитателя «замка» снова собрались у сундука с намерением немедленно открыть его.
С тех пор как Юдифь начала себя помнить, она всегда питала какое-то безотчетное уважение к этому сундуку. Ни отец, ни мать не упоминали о нем в ее присутствии, словно заключив между собой безмолвное соглашение никогда не делать никаких намеков, если речь заходила о вещах, лежавших возле сундука или на его крышке. Юдифь настолько к этому привыкла, что ей не казалось это странным. Лишь недавно она обратила внимание на это обстоятельство. Надо сказать, что Хаттер и его старшая дочь никогда не были настолько близки, чтобы поверять друг другу свои тайны. По временам он был добр и приветлив, но обычно обращался с ней строго и угрюмо. Молодая девушка никогда не могла позволить себе держаться с отцом просто и доверчиво. С годами скрытность между ними увеличивалась. Загадочный сундук с самого детства сделался для Юдифи чем-то вроде фамильной святыни, о которой не следовало даже упоминать. Теперь наступило время, когда тайна этой святыни должна была раскрыться сама собою.