Зверолов

Рудазов Александр

— Разумно.

Троост попробовал пошевелить руками и ногами. Экзоскелет откликнулся на мышечные усилия и с легким чваканьем зашагал по металлическому полу. Ступни йогранов оказались покрыты какой-то липкой субстанцией.

Орудовать нижними руками удалось не сразу. В человеческом теле нет подходящих мышц, так что приходилось использовать прямое управление. Троост быстро научился опускать нижние руки, поднимать, шевелить пальцами, сжимать кулаки, но все равно они двигались как-то неестественно. Словно частично парализованные.

— Не очень

жмет? — спросил риггер. — Мочеприемник нормально совпал? Мы их все еще совершенствуем. Очень молодая технология — только в прошлом году окончательно довели до ума. В действующем состоянии сейчас всего три таких.

— А почему вы не используете биороботов? — спросил Троост.

— Раньше использовали. У нас было три биоробота-разведчика, но все они… кхм… погибли.

— Как именно?

— Первый отравился. Второго убили разбойники. А третьего подвергли… насильственной кремации.

— За что?

— Он по незнанию нарушил один из местных законов. Его казнили прежде, чем мы успели вмешаться… и когда туземцы увидели, что у него внутри… скажем так, это вызвало нездоровую сенсацию. Мы, к сожалению, не очень хорошо знакомы с анатомией туземцев — у них принято кремировать покойников, так что заполучить неповрежденное тело довольно сложно.

— Что ж, постараюсь избегать насильственной кремации, — произнес Троост. — Если не секрет, какой именно закон нарушил тот разведчик?

— Мы и сами толком не поняли. Он что-то не так сказал йоалку. Мы несколько раз просматривали видеозапись инцидента, но так и не заметили ничего предосудительного. Обычная беседа на нейтральные темы.

— Однако туземцев эта беседа возмутила до такой степени, что они казнили одного из участников? — удивился Троост.

— Вот именно. Поэтому учтите — с йоалками ни в коем случае не спорить, не ссориться и лучше даже не разговаривать без крайней необходимости. На Иннаа они — высшая каста. Абсолютно неприкосновенны. Если йоалк убьет йограна, его всего лишь оштрафуют. Если йогран оскорбит йоалка, его казнят самым мучительным способом.

— Лучше б я тогда замаскировался под йоалка, — хмыкнул Троост.

— Они весят всего тридцать-сорок килограммов, так что это невозможно.

— А сколько весит йогран?

— От трехсот до пятисот килограммов.

В инф Трооста постоянно подгружались все новые данные. Риггер объяснил, что инфосеть на поверхности работает только по ограниченному каналу, поэтому все важное лучше держать непосредственно на мыслечипе. Троост получил уйму географических сведений, гораздо меньше исторических и культурологических и совсем мало биологических — а они-то как раз интересовали его больше всего.

— Местную пищу ешьте осторожно. Вот список продуктов, точно не вредных для человека, — комментировал риггер. — Прочее — на свой страх и риск.

— Не очень длинный список, — посетовал Троост. — Можно мне анализатор?

— Нет. Никаких приборов, кроме встроенных в экзоскелет. Да вам их и держать негде будет.

— Я заметил.

Одежда на Иннаа не

получила распространения. Йограны холоднокровны, их шкура по жесткости и прочности не уступает крокодильей, а украшать тела они предпочитают цветными татуировками. Вещи носят не в карманах, а просто в руках — благо оных целых четыре. Также они используют собственную слюну в качестве клея, прилепляя мелкие вещицы прямо к коже.

Последним в инф загрузились файлы для электронного переводчика. Три туземных языка.

— У вас будет очень сильный акцент и не слишком правильная расстановка слов, так что по легенде вы иностранец из дальних краев, плохо знающий язык, — инструктировал риггер. — Постарайтесь говорить поменьше. К тому же у вас чхьеен — это такая местная болезнь, при которой закладывает дыхательные пути.

— А это еще зачем? — удивился Троост.

— На тот случай, если попросят что-нибудь прочитать.

— Не совсем вас понял.

— Понимаете, устных языков у йогранов не меньше, чем было у нас до перехода на всеземной. Мы расшифровали и перевели семь наиболее распространенных. Но вот письменность… с письменностью сложнее. Йограны используют пахучее письмо. Выращивают одно растение с губчатыми стеблями, потом эти стебли высушивают и «пишут» на них. Они умеют выделять особый пахучий секрет. Его наносят на стебель, а затем «читают», пробегаясь по стеблю жвалами.

— И расшифровать не получается? — усомнился Троост. — Неужели он настолько сложный?

— Расшифровать-то было как раз несложно. Они могут использовать всего два знака — «запах есть» и «запаха нет»…

— Позвольте вас перебить. Азбука Морзе?

— Угадали. Письменность Иннаа — это пахучая азбука Морзе. В большинстве языков Иннаа используется тридцать символов — два однозначных, четыре двузначных, восемь трехзначных и шестнадцать четырехзначных. И вот читать эти тексты… нет, технически мы можем их читать, используя аромасканер, но… он выдает в основном белиберду. Понимаете, эти стебли довольно тонкие, и на каждом несметное количество пахучих сигналов. Целый роман помещается. Представляете, насколько микроскопические там «буквы»? Йограны читают свободно, а вот сканер распознает текст с жутким количеством огрехов. Все сливается в кашу. Мы его понемногу совершенствуем, так что детские стебли он уже более-менее читает… там «шрифт» более пахучий и «буквы» крупнее…

Троост принял информацию к сведению, но про себя подумал, что ему это все равно ни к чему. Он же зоолог, а не культуролог. Он охотится за редкими животными, а не за редкими инкунабулами.

Животные обычно неграмотны.

Трооста высадили на планету глубокой ночью. Флаер приземлился посреди чистого поля, пятью километрами восточнее маленького городка. Севернее темнела стена леса — именно там и водятся йунглюли. Это животное не назовешь распространенным, а поскольку йоалки обожают на него охотиться, со временем оно может вообще вымереть. Именно поэтому Троост так спешил отловить несколько экземпляров.