Звезда Аномеда

Пилипенко Сергей Викторович

Так оно и состоялось. И человек меньшой из роду иного, но ближнего, перешел из одного класса в другой. По уму имеется в виду.

Уже после этого состоялось чинопочитание от состава ума, а дальше и сама власть присоединилась попутно. Другие возжелали того, так как человек меньший, хоть и в другой класс перешедший, сам не стремился к тому, не желая усугублять доверием всех, силу которого он понимал, конечно, по своему.

Трудно все происходило и рождалось буквально в муках. Но всякое рождение так происходит, а перерождение

тем более, ибо в сознании ведется и на почве другого обыкновения.

Таким вот был путь прозябания того ведущего человека, что в самом начале был указан.

В общем, все достаточно просто и явно. Знали ли об этом люди другие?

Да, знали, но немногие. Человек Большой не особо стремился его с кем-то сблизить и желал убеждения личного в понимании каких-то жизненных позиций.

На смену одному всегда приходит другое. Таким другим из разряда недопонимания стал процесс первоначального восхождения вверх после упомянутого прозябания, который именовался, как очередное перевоплощение из человека простого в вероисполнимого и веропочитаемого. Об этом и гласит глава следующая.

Глава 3

ВТОРЖЕНИЕ

Жизнь рода иного всегда складывается по-иному. Но некоторые моменты очень схожи по своему составу и способны выражаться в любой среде.

Именно эти моменты приходятся на долю временного вторжения восходящей силы звезды Аномеды в реальную поверхостную среду человекосуществ.

На базе этого вторжения Человек Большой отыграл большое действие, в которое были втянуты многие из человеков меньших.

Состоявшийся ум, доживший до того дня, благополучно шагнул в мир и занял место, подчеркивающее его превосходность.

Спустя время некоторого всеобщего негодования по ряду дел и свершений, сила звезды взошла до небес и сотворила свое чудо.

То было бесчисленное множество опровергнутых ранее природных явлений, которые заставили поверить всякого в существующую суть небытия, то есть невидимого.

Так недавно взошедший ум начал подтверждать свое обозначение и решать задачу по сопротивлению окружающей среде.

Лица многих были обращены к Большому. Но тот своим светом указал на сторону звезды.

Точнее, на ее свойства по всякому испарению. Во мгновении дня всякий мог созерцать то, что уже давно было известно, но только позабыто. И тотчас же лица уже обернулись к другому.

Так захотел Бльшой Человек и даже подтвердил то своим установленным сигналом, сотворив по-своему чудо и увековечив память о себе в деле звездного порядка.

Надальше, Большой удалился и предоставил возможность меньшему заняться чисто человеческими делами.

По уму взошедши, в этом не было никакого труда, или точнее, особого усилия. Большой преподнес многие уроки, сохранив тем самым за собой славу

именно Большого и, само собой, Человека.

Потому, меньшему оставалось только исполнять и добиваться того же от других.

На базе этого сформировалось новое время. Время умственного принуждения. Это стало той объединительной чертой, которая помогла восстать государству из состояния - ничего, в состояние буквального перевеса.

Это был апогиальный, чисто исполнительный труд. Но он стал совместим с обычной трудовой жизнью и стал незаменим в обыденности дня, словно мытье рук перед приемом еды.

Это и было настоящее вторжение в человеческий уклад мысли, издавна жестокой и мстительной по отношению ко всему, что окружает и провозглашает простое чудо ума.

Не было борьбы, ибо была она беззвучная и беззубая. Кто мог состязаться с умом, кроме самого ума. Только он и мог решать праведность и сохранение или не таковое вместе и в целом.

Не было казни, ибо казнью стало для всех время. Не было принуждения по особому трудопылающему образцу. Его заменила необходимость дня того сведущего.

Ибо во всяком деле шли сведения и подле дня того обобщались, претворяясь в саму жизнь.

Так обозначено было время вторжениями, а на смену ему шло время повторного взросления.

Большой вновь заставил меньшего прибегнуть к своему труду, а обязанности возложил на иного и даже иных.

То было краткое время и так же кратко о нем сказано.

Меньший шагнул в класс третий, а Большой присвоил ему первое человеческое звание, именуемое просто - Человек сполна.

Дальше наступило время тех решений, о которых было сказано, а еще позже - время всеобщего труда, ибо по-другому жить было нельзя, ибо от того и сохранялась сама натуральная жизнь.

Это все о человеке меньшем и даже о Большом.

Теперь, настал черед поговорить или рассказать обо всех.

И хотя о них кратко упоминалось - все же недостаточно для того, чтобы понять их местоопределение в этом периоде исчисления.

Почему их лица обратились вверх и почему сила проповеди заставила обернуться куда следует?

Для этого надо окунуться немного в прошлое и вспомнить время золотого ума. Это, когда все занимались стяжательством и сотворяли каждый свое звездное или аномедное чудо.

То время благостью не отличалось, и ум устал от диких возгласов побед всякого принужденного во времени. На базе его и сформировалось время другое. Когда сила без ума стала совершать насилие над силой несовершенства.

Это лишь слабое упоминание о времени и лишь отдаленно условное его обозначение.

Так вот. Когда капля всеобщего, тянущегося отовсюду сердцеедства наполнила до отказа среду, то она обратилась для всех силою.

Да, такою, что сила слезы, падшей на грунт или загубленное тело, показалось просто недостаточной, чтобы огласить общее безумие.