Звезда Ашаросса или Непокорная для дракона
Шрифт:
Тело, почуяв родные руки расслабилось, а мой разум, уставший бороться с наваждением, погрузился в темноту.
Глава 19
– Сделай что-нибудь, – голос Арона был полон злости.
– Я ничего не могу сделать, – спокойный голос лекаря. – Она сама не желает просыпаться.
– Я не верю, она не может не хотеть.
Лекарь, схватил свой саквояж и покачал головой:
– Подождите некоторое время, чароги магическая раса, сила у нее есть, сама проснется.
Арон
Да, я оказывается, так могу. Древние чароги так могли. Сущность, если хочет сохранить память, переходит в новое тело после смерти старого. Если сущность устала от памяти, то выбирает перерождение, находит понравившихся родителей и внедряется в момент зачатия, тогда память предыдущих жизней стирается. Вот так и я когда–то не захотела нести память о погибшем роде и просто забыла.
И жила человеком вспоминая, кто я лишь в момент смерти носителя и то вспоминала лишь самое важное, как уйти на новое перерождение. Эти знания я получила, когда Арон принес меня в нашу комнату в трактире и положил на кровать. Я захотела спрятаться, не хотела видеть презрение в его глазах, не хотела рассказывать, что произошло. Все получилось само по себе, в какой–то момент я ощутила себя в воздухе над телом, а рядом бесновался дракон, сметая и круша все в комнате. Мне было стыдно.
– Вернись, – Арон лег рядом и обнял меня, – не оставляй меня одного, – просил он.
Я кружила рядом и с сомнением смотрела на него. Неужели он не злится на меня, не считает виноватой? Почему тогда мне так страшно посмотреть в его глаза и увидеть там пустоту.
В дверь постучали, заглянула Нинья, увидев, что все без изменения вздохнула:
– Что–нибудь нужно господин Арон? – Спросила она.
– Чтобы она открыла глаза, – глухо сказал дракон, выдыхая запах моих волос.
– Она придет в себя… – Нинья смешалась и закрыла дверь.
– Если ты не очнёшься Ана, я не знаю, что сделаю, – шептал мне Арон, – Я разорву эту долину на куски. Я не хочу, чтобы это место существовало.
Я слушала его и понимала, что он говорит правду. Это странно, но мне было хорошо бестелесной. Я даже обследовала весь трактир, но не решилась вылететь за его пределы, боясь, что потеряю связь с телом. Все же я не хотела умирать. У меня уже не осталось времени, чароги не могут жить все время без тела, сущность истончается. Но в таком виде я сильнее чувствовала привязку к оазису, даже ощущала в какой он стороне.
Я взглянула на Арона, который прижался к моему телу. Я пойду к нему, хватит прятаться, нужно смотреть всем проблемам в лицо. Переход в тело было неприятным, все кололось иголками и, казалось, болел каждый кусочек тела.
– Ана, – Арон встрепенулся и навис надо мной, вглядываюсь в мое лицо, я открыла глаза. Не знаю, как описать те эмоции которые я прочитал в глазах Арона. Сожаление, радость, любовь. – Ана, – повторил дракон и притянул меня к себе, качая как ребенка.
– Мне больно, – проскрипела я сиплым голосом.
– Что? – дракон, казалось, не слышит меня.
– Ты делаешь мне больно, – уже более уверенно сказала я.
Он тут же уложил меня на кровать и ринулся к двери:
– Нинья! – Громкий крик потряс трактир, я поморщилась голову прострелило болью. Да древние поэтому не любили покидать тело, потом больно возвращаться.
Прибежали тени, потом опять убежали, я прикрыла глаза и прокачивала энергию через тело убирая боевую форму. Привязка к телу истончилась и нужно опять наращивать слияние с телом. Увидела еще один тонкий усик, но не стала разбираться, вроде не страшно пока. Открыла глаза, чтобы погрузиться в синеву глаз моего дракона.
– Ты напугала меня, – упрекнул он, – больше не смей уходить от меня Колючка. Слышишь?
– Слышу, – кивнула, – Арон, – мне хотелось сказать ему, что я сожалею, что так получилось, но Арон меня опередил.
– Ана, прости меня, я виноват в том, что с тобой случилось, обещаю я больше не спущу с тебя глаз. Ни одна тварь не приблизится к тебе.
– Арон, – я положила руку ему на рукав, – ты не злишься на меня, что… – мой голос прервался, в горле пересохло.
– Как я могу злиться, хотя да я злюсь на себя, за свою глупость и недальновидность. Караван готов, как только тебе станет лучше, мы уйдем. Прости меня, – Арон все же не вытерпел и опять схватил мое тело в охапку. – Я никчёмный муж, плохой защитник.
– Ты в этом не виноват, – попыталась я протестовать.
– Виноват, – Арон выдохнул, – мне нужно было сразу уничтожить чарога и не подпускать к тебе Майру. Девчонка заигралась.
– Не вини себя, – я погладила его по щеке, — это нам урок не расслабляться, и не верить никому.
Вошел давешний лекарь и занялся моим многострадальным телом.
– Нет у нее повреждений, – через минуту сказал он, – но я человек и мало что понимаю в чарогской структуре сил. Отдых и еда, — сказал он и ушел провожаемый тенями. Я видела, что друзья были рады моему осознанному виду, но остерегались подходить ближе к нам с драконом. Арон был немного не в себе, и дергался, если кто–то пытался подойти ближе.
До вечера мы разговаривали, ели и просто лежали рядом. Хотя дракону мало было просто лежать рядом, он прижимал меня к себе и не отпускал. Я чувствовала, как он успокаивается, это было странно так чувствовать другое существо. Знать, что он хочет сделать в следующий момент, угадывать его мысли.
– Когда я почувствовал тебя, твой страх, мне показалось, что мир перевернулся. Я ослеп от ярости, еле сдержался, чтобы не спалить дом, только то, что в этом доме находишься ты, меня остановило и придало трезвости.