Звезда Гаада
Шрифт:
— Я не хочу твоей жалости! — сердито произнёс он, — Ты сейчас как будто подала мне истину. Крошку голодающему. Монету мелкую и медную. Я не хочу твоих подачек! — но отстранил меня, взяв за плечи, осторожно.
Он был грустный сейчас.
— Я не хочу, чтобы ты жалела меня! — сорвался парень на крик, — Я не хочу выглядеть жалким в твоих глазах! — шумно выдохнул.
И в следующий миг стоял уже в стороне. Крыльями появившимися взмахнул, чтобы не упасть. Хотя бы крылья его
Но сейчас он, худой и невысокий, сердито смотрящий на меня, случайно увидевшую его в минуту слабости, был таким… занудно упрямым! Красиво упрямым! Упёртым!
И сердце как-то странно забилось у меня.
Это всё-таки не его присутствие. Парня чужого, оказавшегося возле меня. Не тело. Не его удачная игра.
Мне он и правда нравится. Такой упёртый. Такой колючий и сильный. То сеть, колючим не нравится — я его боюсь в эти минуты даже. Но эти колючки — это часть его. Упрямого Гаада.
Я всё-таки тебя люблю, Гаад!
Тут только всё поняла. А он прочёл это в моих глазах, так как ничего не собиралась прятать от него, позволяла ему смотреть прямо в мою душу, чувствовать моё состояние. От того, что узнал, хранитель растерялся ещё больше, чем я, когда услышала его признанье.
— За что?! — потрясённо спросил Старейшина чернокрылых.
Смущённо сказала, раз уж он всё равно прочёл мою тайну в моих глазах:
— Ты верил в меня. Вот даже этот гадкий план придумал, рассчитывая, что смогу.
— Зная твою слабость, учёл так же, как велика возможность, что ты меня убьёшь, а потом будешь лить слёзы над моим мёртвым телом и терзаться от мук совести, — печальная усмешка.
— И у тебя мечта очень красивая. То ли меня сюда заманил Страж Небес, чтобы использовать, то ли я пришла следом за твоей мечтой. Не знаю, как смогла я увидеть её?.. Но мне захотелось хотя бы пообщаться с тобой. С тем, у кого была красивая и необычная мечта.
Парень шумно выдохнул, как-то резко.
Тихо добавила:
— А вообще, ты, кажется, очень добрый.
— Люди десятками или сотнями тысяч скончались б на месте, услышав твои слова. От потрясения, — фыркнул Гаад, — И вообще, как ты можешь это говорить, после того, как я столько тебя мучил?
— Так ты ж не со зла.
Он долго растерянно смотрел на меня, я на него — со смущением.
— Мне приятно, что ты меня любишь, хотя и никак не могу понять, отчего… — наконец произнёс парень, вздохнул: — Это была просто мечта. Просто глупая детская мечта о звезде.
В детстве казалось, что это возможно. Просто потому, красиво. Просто потому, что хотелось.
— А если это возможно?..
Гаад горько усмехнулся.
— Ты, кажется, веришь в меня больше, чем я сам в себя.
— Всё началось с твоей веры в мечту.
Парень какое-то время смотрел в землю.
— Я рад, что моя детская мечта кажется тебе красивой, — произнёс он чуть погодя, горько улыбнулся, снова взгляд подняв на меня, — Но, послушай, Вера…
Ступил вдруг ко мне, осторожно предплечья сжал:
— Ты ведь должна будешь вернуться в свой мир. Все Посланники уходили. Все покидали наш. Несколько месяцев, недель, дней… Да, ты только хранительница. Но мой мир для тебя чужой. А ты — чужая для моего. Нет ничего, что могло бы связать тебя и меня. И… даже если ты меня любишь… это странно! Это похоже на чудо. Чудо, которого я не заслужил… Но чем больше ты привяжешься ко мне, тем больнее будет тебе потом уходить. А однажды ты уйдёшь.
Я понимаю, но… не хочу уходить. Особенно, когда ты рядом со мной! Когда сегодня мы стоим так рядом! Когда наши души так рядом, что мы честно обо всём говорим.
Он осторожно держал меня. Но приблизиться больше не осмелился. Потом будет вредничать опять. Чтобы я совсем в него не влюбилась.
Вдруг потянувшись к нему, прикоснулась к его губам своим. Он замер растерянно. Потом осторожно меня обнял.
Миг как целая вечность. Неужели, он никогда не повторится?.. Неужели нет ничего, что могло бы связать нас? Что протянуло бы мост от его мира к моему?.. Хотя бы нить! Хотя бы тонкая нить!
Он первый отстранился и грустно спросил, опять напомнив, всколыхнув в душе океан боли:
— Ты ведь помнишь, что Эррия и Камилл расстались навечно?..
Мне стало больно от его слов. От этой памяти. Но, может, Эррия и Камилл могли бы хотя бы мечтать? А мы к несчастью уже знали, чем всё закончилось у них.
Кажется, я была слишком грустной. Гаад сам вдруг рванул меня к себе, крепко обнял. Пылко поцеловал. Жадно. Словно хотел забрать часть моей души для себя. Словно это могло что-то изменить.
Мне не хотелось, чтобы его поцелуи заканчивались. Мне хотелось, чтобы вечно могла стоять рядом с ним, а он — снова бы гладил меня по спине и по волосам.
Но когда он снова отстранился, смущённо, я увидела небо за его спиной. Над опушкой у горы. Гора и небо. Светлое дневное небо. Ближе к вечернему. И на светло-голубом небе была тусклая луна.
— Чудо иногда случается, — я указала на неё.
— Но повторится ли?.. — Гаад притянул меня рукой за спину, лбом прижался к моему.
— Почему всё так?.. — спросила я грустно, — Почему мы должны были встретиться, чтобы расстаться?.. Почему мы должны всё время помнить, что однажды нам придётся расстаться?!