Звезда Гаада
Шрифт:
Старик с бранью преграждает путь рыжему подростку с удочкой.
— Где ты шлялся, поганец?
— Хотел рыбы наловить, — искренно отвечает внук, пятясь назад.
— И где она? — дед заглядывает в старое треснувшее ведро, не увидев там добычи, хватает юнца за ухо, — Или притащи рыбу, или работай в поле с отцом и старшими братьями!!! Ишь, лентяй какой выискался! — и осыпает внука пинками, ударами и бранью.
Потом грубо хватает за руку и тащит по деревне, всем любопытным сообщая, что Небеса прокляли его семью, наградив таким бесполезным,
— Небеса, пусть это поскорее закончится! — едва слышно произносит подросток, когда старик отошёл подальше, — Я искренне стараюсь полюбить их всех или хотя бы уважать, но у меня ничего не выходит. Разве я виноват, что мать умерла в тот год, как родила меня? Это они её забили, из-за какой-то ерунды! — он вздыхает, потом ворчит себе под нос, — Я бы заплатил любую цену, чтобы вы наказали всех этих злых людей!
Но Небеса молчат, а родственники, сговорившись, пользуются зарослями подсолнухов. Несчастный сидит взаперти и мысленно проклинает свою жизнь. К вечеру он начинает кощунствовать, думая о несправедливости Небес. К утру, проведя бессонную ночь в отвратительном месте, рыжий начинает желать зла Небесам и вслух говорить гадости о Страже Небес. Только тихо, чтобы родственники не услышали.
День он просидел в вонючей темнице. Злился. К вечеру решил выломать дверь, но противное строение было выстроено недавно и из очень крепких досок. Неужели они нарочно для него сделали?!
Вечером голодный и усталый пленник заснул, сидя в углу.
Ночью его разбудили крики, всполохи огня между редкими щелями.
Кто-то напал на деревню. Но кому её жители помешали? Подросток сжимается в углу, испугано вслушивается.
— … их всех!
— …Помощники Гаада!
— …Зло растекается как болезнь по…
— Искоренить!
— Убить слуг тьмы!
Рыжий недоумённо почёсывает затылок. Он живёт тут уже двенадцать лет и семь месяцев, с того самого дня, как ему не посчастливилось здесь появиться на свет, но никаких договоров с чёрными хранителями не упомнит. Даже намерений таких не было! Да и кто будучи в своём уме свяжется с чёрными хранителями?! И налоги деревня уплачивала старательно. Даже если обдерут кого-то догола, до голодной смерти, всё равно общая сумма будет точно такая же, какая нужна королю и его прихвостням. И ни с кем из знати не ссорились! И войны с соседями нет. Так отчего же? За что?
Рядом с нужником чей-то вскрик. Кажется, старшего сына мачехи… Потом среднего… злого деда… Тётки… Бабки… Да их же всех… сейчас…
Испуг и злость пламенем всколыхнулись в душе подростка. Он сделал чудовищное усилие, с грохотом выломал дверь. И потрясённо застыл.
Какие-то незнакомцы поджигали дома и спокойно убивали жителей деревни. В сполохах горящих домов лица захватчиков казались жуткими масками, а лезвия мечей, измазанные свежей кровью, жутко отблескивали.
— Что вы творите?! — яростно спросил спаситель, наделяя вырывающегося подростка мощной затрещиной.
Боль накрыла юнца с головой, он завопил, потом обмяк. Его спаситель, парень лет девятнадцати-двадцати, бросил подростка на землю, нахмурился. В зауженных карих глазах запылала ярость.
— Что они вам СДЕЛАЛИ?! — завопил он.
— Гаад! — с ужасом произнёс кто-то.
И несколько убийц отступили назад. А один из оставшихся на месте едко ухмыльнулся:
— Мы избавляем мир от твоих прихвостней!
— Эти люди не имеют ко мне никакого отношения, — чёрный Старейшина с грустью взглянул на трупы, на горящие дома.
— Врёшь! Тебя видели здесь, говорящим со старостой! — проорал предводитель наёмников, — Парни, убейте его!
Но воины, до того усердно резавшие беззащитных, не ожидающих нападения селян, подступать к печально известному хранителю побоялись. Тот устало посмотрел на безучастное холодное и мрачное звёздное небо и тихо сказал:
— Небеса, я больше не могу сдерживаться! — и резко поднял правую руку вверх.
Чёрные огромные крылья появились за его сменой. И огонь. Пламя обхватило деревню, трупы, вторгшихся в деревню воинов. Не тронуло лишь Старейшину чернокрылых и лежащего около него подростка. От предсмертных воплей рыжий очухался, с ужасом посмотрел на огненную стену вокруг них, на стоящего рядом.
— Г-г-аад?
— Здравствуй, мальчик, — сухо приветствовал его хранитель.
— Это… из-за тебя?!
— Этим сволочам кто-то сказал, что меня тут раньше видели. Вот они и пришли разбираться с моими «слугами» и «помощниками», — горько сказал Старейшина, даже не надеясь на понимание.
Сначала рыжий не поверил, потом вспомнил вопли, которые слышал из нужника. И со злостью сказал:
— Так им и надо! — и тут же, испуганно вскричал, — А наших-то за что?! — но ответа не ждал.
— Ваших тут не осталось, — Гаад вздохнул, — И из этих никто не спасся. Так что ты уйдёшь куда-нибудь далеко, и, если повезёт, сможешь жить спокойно. Просто забудь, что ты жил здесь.
Пламя потухло, оставив вокруг них огромное пепелище. От жителей деревни и банды наёмников не осталось даже обгорелых костей.
Старейшина понуро пошёл по оголившейся земле. Последний из жителей несчастной деревни уныло посмотрел ему вслед, затем бросил укоряющий взор на равнодушное небо, чуть постоял в нерешительности и побежал к чёрнокрылому парню, догнал, обогнал, встал на пути.
— Тебе чего? — тихо спросил Гаад.
Рыжий умоляюще сложил ладони, да и… вдруг на колени опустился:
— Возьми меня с собой, пожалуйста!
Чернокрылый прищурился и холодно уточнил:
— Ты понимаешь, о чём просишь?