Звезда и тень
Шрифт:
— Окслипс! — еле выговорил инспектор Руби.
— Ну, наконец, до вас дошло! И это только половина дела. Знаете ли вы, что этот маньяк оставил в отеле вместо короны? Какую-то дрянную статуэтку явно из грязного борделя! Даже не из какой-либо третьесортной гостиницы, где полно всякой ерунды. Только представьте, Департамент внутренних дел в истерике, а Департамент внешних отношений словно с ума сошел, жуткое оскорбление в адрес этих чувствительнейших восточников. Международный скандал, нарушение торговых соглашений. Задеты чувства дипломатов. Не хотелось бы мне выглядеть
Закрывшаяся дверь не позволила Леде услышать остальное. Она с изумлением посмотрела им вслед, затем встретилась глазами с испуганным взглядом девушки.
— Все в порядке, — сказала Леда, стараясь сохранить хладнокровие в голосе. — Акушерка скоро будет.
— Что-то случилось! — воскликнула девушка, мотнув головой. — Я вся мокрая, смотрите, кровь!
Леда взглянула вниз, и действительно, на юбке девушки расплылось темное пятно. По полу потекла какая-то жидкость.
— Нет, это не кровь, дорогая, — сказала она — Это отходят воды.
Леда когда-то слышала, что так говорят «отходят воды», но что бы это ни значило, она испугалась. Видимо, появление ребенка уже скоро.
— Успокойся. Сейчас будет акушерка.
Девушка закричала, ее тело содрогнулось. Ногти впились в ладонь Леды. Та погладила девушку по волосам. Кожа на лбу была влажной и гладкой, на щеках был румянец, столь нетипичный для людей из бедных семей, с которыми хорошо была знакома Леда. Должно быть, девушка не из бедных. Ее тело ухоженное, округлое. Но от этого не легче. Ужасные крики боли буквально разрывали уши Леды.
— Он… не идет, — выдохнула роженица. — О нет! Он должен… Сейчас!
— Все в порядке, — повторяла Леда, стараясь успокоить девушку. — Как тебя зовут, дорогая?
— Памми Ходгинс… О, мадам, вы акушерка?
— Нет, но я останусь здесь, с тобой.
— А акушерка?
— Да, сержант Мак-Дональд пошел за ней.
— Но тот, другой человек сказал, что послал сержанта куда-то еще…
— Акушерка придет, — твердо сказала Леда, отказываясь верить в обратное. — Только представь, как замечательно держать своего ребенка на руках. Рот Памми скривился от боли. Она согнула ноги, тело ее задрожало, задергалось.
— Больно, очень больно! О, я убью Дженни, как только он мне попадется. Я хочу умереть. Дверь с лязгом распахнулась. Леда глянула вверх и прошептала:
— Спасибо небесам! Подошли две женщины.
— Я миссис Лейтон. Акушерка. А это миссис Фьюллертон Смит из Женской Санитарной Ассоциации. Какова частота схваток?
Вопрос был явно адресован Леде. Та открыла рот, потом закрыла, беспомощно прошептала:
— Я не знаю, было довольно много воды.
— Присмотрите за чайником, — сказала акушерка Леде. — Миссис Фьюллертон Смит, не будете ли вы столь любезны и не постелите ли эту простыню здесь на полу?
Две женщины взялись за работу с заметным профессионализмом. Леда облегченно вздохнула. Акушерка, совершенно не обращая внимания на судороги Памми, начала кричать:
— Тужься, и без глупостей, девочка! А в то же время миссис Фьюллертон Смит сунула Леде в руки какие-то бумаги.
— Познакомьтесь
— Я живу у миссис Докинс, мадам, но Памми…
— Мы организуем дежурные визиты. Как ее зовут?
— Памми Ходгинс, но…
— Дайте я запишу. Женская санитарная ассоциация всегда готова помочь.
Памми кричала, миссис Фьюллертон Смит уставилась в потолок. Леда села на скамью, держа в руках статьи: «Как ухаживать за ребенком», «Здоровье матери», «Крапивница». «Как вырастить здорового ребенка».
Должно быть, прошло несколько часов, но казалось, что прошла вечность, наполненная криками и стонами Памми. Неяркий свет освещал контору полицейского, в камеру падали тени, оттуда доносились всхлипы и приказы акушерки. Внезапно Памми резко вскрикнула и замолкла. В течение минуты тишина, казалось, заполнила все пространство. Леда глянула на метущиеся фигуры, и тут акушерка, наконец-то, сказала:
— Мальчик.
Ее голос был спокоен. В руках билось что-то бледное. Тонкий звук, похожий на мышиный писк, донесся из камеры.
— Дайте свет, пожалуйста, — потребовала акушерка. Леда вскочила, зажгла фонарь, лежащий на столе полицейского, и осветила камеру. Белый фартук акушерки был залит кровью. Она заворачивала что-то в бесформенную тряпку. Памми только стонала.
— Все позади, — сказала миссис Фьюллертон Смит. Подойдя к Памми, убрала грязную простыню и положила чистое покрывало под ослабевшее тело женщины.
Писк перешел в детские жалобные крики, усиленные пустыми стенами.
Послышался гул мужских голосов, и железная дверь распахнулась. Инспектор придержал ее перед начальником, который прошествовал внутрь, сопровождаемый сержантом Мак-Дональдом. Тот нес какой-то предмет размером с чайник, завернутый в шотландский платок, а следом ворвались остальные. Внезапно полицейская контора оказалась заполнена людьми, все они говорили разом, старались перекричать друг друга, задать вопросы, заглушая плач ребенка. Леду оттеснили к стене. Сержант Мак-Дональд протиснулся к ней и подал руку, помогая встать на скамейку.
— Джентльмены, — прогремел инспектор. — Порядок, пожалуйста!
Толпа затихла, лишь слышен был плач ребенка. Инспектор Руби не обратил на это внимания, посоветовался быстро со старшим по званию и подошел к конторке.
— Мы заявляем, — сказал он, говоря громким голосом, чтобы перекричать младенца. — Четверть девятого офицеры этого подразделения вошли в дом, известный как Окслипс на Джекоб Айленд. Мы нашли там то, что надеялись найти, — вот эту корону иностранной чеканки, считавшуюся Сиамской и украденную в Александрийском отеле. Корона в целости и сохранности, и немедленно будет возвращена законному владельцу. Это все, джентльмены.