Звезда Комо

Лёвенштейн Карола

— Да, кончено. Нам придётся принять много решений, — тихо промолвила я.

— Знаю, — ответил Адам. — Но чтобы принять верные, я должен ещё раз внимательно ознакомиться с тем, что пропустил.

— Ещё раз?

Я ухмыльнулась и сжала его руку.

— Мы либо погибнем, либо победим, поэтому я не могу ошибаться, — решительно кивнул Адам. — Любая ошибка может сейчас означать нашу смерть.

— Я знаю, — закрыв глаза я сосредоточилась на том, чтобы почувствовать Адама, ощутить его разум, который, наконец, снова был рядом и тесно со мной связан.

Затем

в воспоминаниях вернулась к тому дню, когда Адаму пришлось остаться у гномов. Я ощущала, как он внимательно следит за тем, что произошло с тех пор. Как я навестила Зару фон Некельсхайм, а потом ещё раз, в образе моего деда. Как Морлемы застали нас врасплох на кладбище, и как мы сбежали в Австралию через гробницу. В моих воспоминаниях я ещё раз прошлась по зелёному дому и встретила странное существо Зары фон Некельсхайм.

Я ясно почувствовала напряжение Адама, когда в воспоминаниях вышла из дома и поняла, что прошло столько много времени. Я не пропустила и случившиеся в Шёнефельде перемены, вторжение в Хаебрам и тот момент, когда проникла в мысли Тимеи Торрел и узнала, что сама ношу Звезду Комо.

— Ты скучала по мне, — заметил Адам, когда я снова открыла глаза.

— Скучала, — кивнула я. — А ты по мне, — я нежно провела рукой по его щеке.

Он всё ещё выглядел серьёзным и напряжённым, и я боялась, что эта серьёзность больше никогда нас не покинет.

— Ты ведь понимаешь, что я больше не отойду от тебя, — сказал Адам, и теперь я всё-таки увидела слабую улыбку на его губах. — Даже на шаг. То, что мы разделились, была ошибка. Бальтазар хотел настроить нас друг против друга. Такого не должно повториться.

Я кивнула.

— Знаю.

Я видела боль, которую он чувствовал последние месяцы и не только. Я тоже её чувствовала.

— Ты знаешь, что мы никуда не можем вернуться, — тихо произнёс Адам, и теперь мы подошли к вопросу, который витал между нами с тех пор, как мы снова встретились. — Мы не можем жить в Шёнефельде и ни в каком другом магическом поселении. Мы преступники, и нас разыскивают. Если нас найдут, то арестуют, и Бальтазар убьёт нас, — Адам медленно кивнул. — В таком же положении мои братья и твои брат и сестра. Затронуты даже Лоренц с Этьеном. Мы можем прятаться какое-то время в разных местах, в Тенненбоде или здесь. Но что это будет за жизнь?

— Не та, за которую мы боролись, — тихо ответила я. — Бальтазар поставил своей целью убить нас и для этого он использует любые средства.

— Ты понимаешь, что нам нужно сделать, — Адам пристально посмотрел на меня. Синий цвет его глаз мерцал, словно океан ночью. — У нас есть лишь один путь и нет выбора.

Я кивнула.

— Мы больше не можем быть пассивными и выжидать, какой шаг он спланирует и сделает дальше. Мы должны опередить его и вывести из строя, прежде чем он сможет убить нас. Он не оставит нас в покое. Никогда. Мы должны закончить то, что начали, и я знаю, как.

— Кинжал, — задумчиво промолвил Адам. Конечно, он не только проследил за моими воспоминаниями, но также заметил мои мысли по

этому вопросу. — Кажется, это хороший след.

Я кивнула.

— К сожалению, он будет хорошо за ним приглядывать. Вряд ли нам удастся подобраться к нему.

— Это правда, но он не ожидает, что мы знаем о кинжале. Это может дать нам небольшое преимущество.

— Его следующий большой выход на соревнованиях драконов. Там мы могли бы попытаться добраться до кинжала.

— Попытаться? — Адам недоверчиво посмотрел на меня. — У нас больше нет попыток, — резко сказал он. — Либо это сработает, либо нас схватят, и тогда всё закончится. Но всё и так закончится, если мы ничего не предпримем.

— С тех пор, как мы опустошили Хаебрам, его мнение о нас точно не улучшилось. Туда он заключил множество предателей родины.

Адам кивнул.

— Так и есть.

— А что нам делать с твоей матерью? — осторожно спросила я. — Ты должен решить это вместе с братьями. Она не может оставаться здесь долго. Опасность, что она предаст нас, слишком велика, а мы не можем всё время опаивать её тростником-дурманом. Даже если Морлемы не могут вторгнуться на эту территорию, воины Чёрной гвардии вполне.

— Знаю, — серьёзно ответил Адам. — Я поговорю с ней сразу завтра утром, но сейчас хочу сделать то, чего так жаждал все эти месяцы.

Адам обхватил моё лицо руками и наклонился вперёд. Я глубоко вдохнула. Знакомое покалывание опьянило меня.

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке.

— Я всё ещё никак не могу поверить в то, что ты вернулся, — удивлённо прошептала я и коснулась щеки Адама. — Я так по тебе скучала. Я люблю тебя.

— Не так сильно, как я, — прошептал Адам, а затем нежно меня поцеловал. Ощущение его губ на моих было опьяняющим. По моим венам пульсировало счастье, а поцелуй Адама становился всё интенсивнее.

Я понятия не имела, как долго продолжится этот прекрасный момент. Лишь одно было абсолютно ясно. Я наслажусь им на полную. Ибо кто знает, что принесёт следующее утро?

Следующее утро

На следующее утро мы проснулись в объятьях друг друга. Нас всё ещё окружала иллюзия, защищая от любопытных глаз. Но она не защищала от звуков, поэтому я отчётливо услышала голос Лоренца, который стоял рядом с нами.

— Я должен немедленно разбудить Сельму, — решительно сказал он. — Эта особа больше не может оставаться здесь. Она ещё подвергнет нас смертельной опасности.

— Дай ей, по крайней мере, выспаться, — ответила Ширли. — Эти двое не виделись уже несколько месяцев. Думаю, им сначала нужно вспомнить, как это, быть парой.

— Поверь мне, дорогая, — произнёс Лоренц с абсолютной уверенностью. — Такого не забудешь, да ты и сама должна это хорошо знать.

Ширли мгновение молчала, и я могла отчётливо себе представить, как она краснеет.

— Да речь вообще не об этом, — заметила она. — Им обоим нужно многое рассказать друг другу. С тех пор как гномы взяли Адама в плен, много чего произошло.