Звезда Комо

Лёвенштейн Карола

— Да, конечно.

Я вопросительно переводил взгляд то на Адама, то на Торина.

— Можешь спокойно идти домой, — сказал Адам. — Думаю, мы задержимся на какое-то время. Я приду позже.

— Хорошо, — ответила я и присоединилась к Торину, направлявшемуся в сторону Шёнефельде.

Некоторое время мы, молча, шли по лесной дорожке.

— Как идут поиски? — в конце концов спросила я. — Господин Лилиенштайн так редко выходит на связь.

— Он не выходит на связь, потому что ему нечего сообщить, — мрачно ответил Торин. — Время уходит. Мы разобрали

остатки дома практически до состояния пыли. Извлекли и разобрали на части горную породу. И даже отфильтровали мельчайшие следы драгоценных металлов. Если бы в этом месте где-то был алмаз, мы бы его нашли.

— Может на него наложено заклинание, — задумчиво размышляла я. — Чтобы спрятать. И мне все-таки стоит еще раз поехать в Австралию и попытать счастье.

— У тебя свадьба через два дня, — напомнил Торин. — А сразу после начнется учеба. Это честь, быть допущенным к экзаменам пятого уровня. Не следует сбегать от них. Иначе можно быстро потерять благосклонность палаты сенаторов. Даже Черная гвардия с уважением относится к допуску к экзаменам. Адам получит освобождение и будет и дальше получать зарплату, хотя на службу нужно будет выходить только в экстренных случаях.

— Ты же знаешь, что мы пытаемся найти проход в Австралию, — напомнила я Торину. — Мы почти каждый день проводим в архиве и просматриваем земельно-кадастровые книги в поисках полезной информации. Нам уже удалось выделить и локализовать дома, в которых жили прямые потомки по линии королевской крови. Остается только найти возможность попасть в них и отыскать спрятанные двери. Если мы получим доступ, это будет огромный шаг вперед.

— Если остатки кирпичей, которые мы нашли, действительно когда-то были домом твоего дедушки, то такая дверь приведет в никуда, — заметил Торин.

— Если, — возразила я. — В данный момент я не исключаю любую возможность. Может дом вовсе не был разрушен, а просто спрятан.

— При твоем везении, — вздохнул Торин, — такое вполне возможно.

— Попробовать стоит, — ответила я. — Всегда лучше рассматривать проблему с разных сторон.

Торин некоторое время задумчиво на меня смотрел.

— Это верно, — в конце концов сказал он, когда мы добрались до первых домов Шёнефельде.

Влажный, прохладный воздух проносился по Каштановой аллее, а за окнами коттеджей везде горел свет. Лето закончилось, и чувствовалось, что осень быстро приближается.

— Ты ещё веришь в то, что Звезда Комо находится где-то там, в пустыне? — спросила я через некоторое время.

— По правде говоря, у меня всё больше и больше сомнений, — ответил Торин. — Гномы дали тебе не особо много информации. В принципе, всё, что мы знаем — это что атрибут власти спрятан не под землёй, а также, что алмаз пару тысячелетий назад был добыт гномами в австралийской шахте. К сожалению, они не могли сказать, ни какой силой обладает этот атрибут, ни какая история скрывается за алмазом.

— Но мы также знаем, что семья фон Некельсхайм владела атрибутом на протяжение прошлых столетий. Они, без сомнения знают, какой силой он обладает.

— Возможно, —

ответил Торин. — Но родословная заканчивается тобой и твоим братом и сестрой, а членов семьи, которые имеют более отдалённое родство, никогда не посвящали в такого рода секреты. Так что может мне лучше сосредоточиться на другой зацепке. Кто знает историю Звезды Комо, тот знает и её силу.

Торин решительно кивнул.

— Ты хочешь отправиться на поиски старых легенд? — недоверчиво спросила я.

— Да, — твёрдо кивнул Торин. — Поиски в этой пустоши продолжаются уже целую вечность. У меня такое чувство, будто я зря трачу время, а у меня его осталось не так много. У меня есть обязанности в Чёрной гвардии, и между тем вернуться к работе меня заставляет страх за существование. Ведь я должен регулярно покупать себе еду.

— Знаю, — подавленно ответила я. — Что об этом говорит господин Лилиенштейн?

— Он считает идею хорошей и поможет мне. В принципе, мы ищем вещи, которые наделяют людей или магов, обладающих ими, необычайными способностями. Хроника Акаши несла правду, грааль Патрициев — власть, Иерихонский эликсир — здоровье и возможно даже бессмертие. До сих пор мы точно в этом не уверенны.

— Свет Кора нёс богатство, — задумчиво продолжила я, подумав о золотой монете, которую мать Адама носила на шее. — Остаётся вопрос, какой дар ещё мог помочь новоиспечённым королевам.

— Я уже некоторое время размышляю об этом с господином Лилиенштейном, — сообщил Торин, когда мы дошли до рыночной площади. — Остаётся не так много вещей, которые можно принять в расчёт. Что ещё нужно, чтобы наверняка остаться у власти и контролировать людей?

— Хороший вопрос, — ответила я. — Я не политик. Может, популярность? Красота? Везение? Способность убеждать?

— Нам тоже пришли на ум подобные идеи, — задумчиво ответил Торин и остановился посередине рыночной площади. Газовые фонари уже включились, и их свет погрузил площадь в тёплое сияние. Даже температура была ещё достаточно приятной, и несколько последних полуночников ещё сидели снаружи перед «Гостиной Шёнефельде», попивая вино и разговаривая. — Но есть ещё кое-что, что я нашёл, и это часть пророчества. Однако пророчество, само по себе, не так интересно, как то, как оно возникло.

— Рассказывай, — нетерпеливо попросила я.

Торин огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Это история о времени сновидений аборигенов Австралии. Она говорит о том, что люди могли войти в кристаллы и увидеть образы прошлого, образы, которые в этот момент происходили очень далеко и образы будущего. Благодаря этому взгляду в будущее возникло пророчество.

— Похоже на царство грёз, может, именно это они и имели в виду, — задумчиво заметила я.

— Может быть, — ответил Торин. — Но не каждый политик — духовный странник. Может быть, именно алмаз позволял магу смотреть в прошлое, настоящее и будущее, и я не имею в виду спекуляции, которые составляют Сибиллы, когда интерпретируют настроение в царстве грёз.