Звезда конструктора
Шрифт:
Она даже остановилась, когда поняла где. В описании искомого объекта! Вот где! Но как же Стоврус? Стоврус-то наверняка знает Гара. Кстати, очень созвучно с именем Гаррад. Где-то еще она встречала такое созвучие. Мысль ускользнула, словно намыленная, и девушка, временно прекратив ее ловить, вернулась к своим рассуждениям. Если искомый Гаррад и Гар – одно лицо, то почему он был одет в мантию первокурсника? Гаррад – маг-конструктор, и ему нет смысла рядиться в первака, тем более что проверить, есть ли такой студент, не составит труда. Да и ее парень, почти жених, его знает. Хорошо бы его захватить да доставить в ближайшее отделение СОПП, там поместить в камеру идентификации по ауре да выяснить досконально, он это или не он, но… что скажет маркиз? Наверняка обидится, что с его гостем так поступили. Тем более разговаривали они очень даже дружески. И еще одно «но». Сколько таких Гаррадов уже выловили? Штук двадцать, наверное. Ребята постарались. Все они оказались Гаррадами, да не теми, который единственно нужен. Жалко, что не бывает переносных определителей ауры. Чтобы снять все необходимые параметры, нужно поместить объект в камеру, стены, пол и потолок которой забиты магемами под завязку. В банках, правда, имеются более современные системы, размерами со стол, так у них и денег будет побольше, чем у королевских служб. Есть, конечно, и более простые системы. Показывали им такую на занятиях по спецпредмету. Шкатулка с сотней серебряных стержней, каждый сантиметров десяти длиной. Применяются они, когда идет охота на конкретную персону, а параметры ее ауры добыть иными способами невозможно. Далеко не все обзаводятся магическими амулетами, идентифицирующими личность. Слава Творцу, маги – в обязательном порядке. Для охоты параметры ауры снимаются не спеша, по мере возможности. Иногда месяц, а то и два. Не скажешь же объекту: «Вы тут спокойно постойте, пока мы мерки для вашего будущего гроба снимем». Потом эти параметры, как говорил на лекции наставник-маг, намертво вшиваются в боевой амулет. Одноразовый, разумеется, поскольку повторных попыток, как правило, не требуется, а для других объектов он совершенно непригоден. Получается, что такое оружие – не для массового использования. Да и точность самонаведения в нем существенно «гуляет». Для атаки отдельной персоны это не имеет особого значения, хотя, рассказывают, был случай, когда амулет поразил телохранителя, имеющего с охраняемой личностью очень схожие параметры ауры. Так кто же будет тратить немалые деньги, чтобы создавать амулеты-идентификаторы, да еще столь неточные?
Силора решила отложить размышления на следующий день, когда отзанимается в училище, придет домой, выспится и дел особых не будет. Ой. Нет! Будет дело, и очень неприятное. Сердце тревожно сжалось. Завтра Стоврус дерется на дуэли с ее однокурсником, и шансов у маркиза очень и очень мало. Вайхом, однокурсник, все же подготовленный боец, а у мага преимуществ в бою практически нет. Амулеты ведь почти одинаковые. Одна надежда, что Стоврус догадается прикупить побольше накопителей, но даст ли Вайхом ему время на перезарядку? Самое обидное, что ничего поделать нельзя. Дерутся они из-за нее, но просить Вайхома пощадить маркиза, как бы ей ни хотелось, она не будет. Стоврус, если узнает, никогда не простит. Одна надежда, что закончится дуэль, как в большинстве случаев, всего лишь небольшими травмами. Только бы Русика не покалечили! Только бы не покалечили!
Мысли о предстоящей дуэли и тревога за любимого отодвинули все остальные соображения далеко в глубину ее сознания.
Глава 19
Дуэль
Поглядеть на дуэль Стовруса с неизвестным противником я все-таки пошел. Затрудняюсь сказать, что подвигло меня на это: обычное желание конструктора посмотреть, как работает его творение в реальных условиях, или беспокойство, что подсунул человеку не проверенный толком амулет, на который он, может быть, будет рассчитывать, а тот окажется недейственным. Последнее соображение не в шутку измучило меня. Одно дело я сам, другое – посторонний мне человек. И ладно бы просто посторонний, а то ведь тот, кому я его подарил! Не продал, не всучил в качестве взятки, а именно подарил. Я, конечно же, предварительно проверил, как он работает, иначе откуда бы мне знать реальную мощность одиночного разряда и точность самонаведения. Что касается точности, то в блоке считывания ауры я оставил не более трех десятков признаков, которые посчитал достаточными для идентификации объекта. Точнее, вся новизна заключалась в том, что совпадение проверялось не по отдельным признакам – тогда даже трех сотен маловато будет, – а по их комбинациям и связям. Все вместе выбранные мной признаки представляли уникальный, единственный и неповторимый, рисунок ауры, если попытаться выразить ее в графическом виде. Во всяком случае, испытания показали, что… в общем, ни разу моя экспериментальная модель после считывания ауры любого разумного существа, гоблина, орка, человека или эльфа, «не ошиблась».
А еще я очень беспокоился за Стовруса. С этой пьянкой совсем забыл его предупредить – длительное нажатие на кнопку не просто мгновенно разряжает весь накопитель, но и использует его внутреннюю энергию, обращая кристалл в мелкую пыль. Не всю энергию, конечно, я же не совсем болван, чтобы для самозащиты случайно или с испугу развалить столицу, а то и образовать на ее месте озеро лавы – так оно получается, по предварительным подсчетам. Поэтому озаботился тройной блокировкой на ограничителе мощности реакции высвобождения магической энергии. Превысив определенный уровень, энергия станет тратиться, наоборот, на ее пресечение. Однако маркизу может быть очень обидно лишиться любимого дедушкиного (бабушкиного, папиного, дядиного…) кристалла, верой и правдой прослужившего не одному поколению воинов рода Варрабских.
Стоврус стоял неподалеку от входа на арену. Обут и одет он был по-боевому: в высокие сапоги, кожаные просторные штаны, такую же куртку и рубашку темных тонов. На поясе с кармашками для накопителей висела потертая шпага и кинжал в ножнах. Левую руку обнимал широкий браслет пехотного щита, разрешенный к использованию на дуэлях. Что касается защиты, на арене допускались любые ее виды – защищайся сколько угодно. Хоть куполом для прикрытия штаба во время сражения. Другое дело, если примут за труса, то доказать обратное будет сложно. Со всем городом на дуэлях не передерешься. Зато на атакующие амулеты и артефакты были наложены строгие ограничения – дальность действия не более тридцати метров. Других ограничений на количество и качество оружия не существовало.
Маркиз рассеянно выслушал мои объяснения и согласился никому не рассказывать о том, где достал амулет, но поспособствовать продаже оставшейся у меня партии. Не дослушав до конца разглагольствования на тему опасений за его эффективность, он пробормотал:
– Да я и не использую никогда неопробованное оружие. Мне с детства это внушили… – радостно замахал кому-то рукой и с нежностью пояснил: – Силора! Она пришла! Как только смогла с занятий убежать?!
Девушка приветливо поздоровалась со мной, чмокнула Стовруса в щечку и стала просить маркиза быть поосторожнее, поскольку Вайхом противник сильный, специально обученный. Она говорила и говорила, явно пытаясь скрыть неуверенность в силах своего парня, однако, несмотря на то что на ее лице явно проступало нешуточное беспокойство, не забывала контролировать обстановку вокруг. Как иначе назвать четкие и ритмичные, с периодичностью в сорок секунд, всполохи настороженности, проявляющиеся в ее ауре? При этом ее цепкий взгляд, словно сонар, обегал пространство по кругу.
Мне снова не понравилось, как она на меня смотрела, но я сам себя одернул: не могла же девушка, студентка, быть наемным сыскарем. Я не знал, где она учится, но то, что для подобной работы надо иметь очень и очень свободное расписание, представлял себе четко. В мастерской учили играть и такие роли. Да так учили, что мне иной раз казалось, что из нас именно сыскарей и готовят. К тому же Стоврус не зря ведь весь в щенячьем восторге оттого, что его любовь смогла освободиться от занятий и прийти.
Вышел распорядитель и пригласил участников следующей дуэли пройти оформление. Стоврус вместе со своим противником, который уже несколько минут стоял в сторонке с самым невозмутимым видом, неторопливо подошли к столику и назвались. Писарь внес запись в книгу, а распорядитель скучным голосом перечислил правила дуэли, которых было не так уж много, предложил соперникам помириться, оставить запрещенные дальнобойные амулеты на хранение и попросил сообщить ограничения на бой. К ограничениям относились признаки, по которым арбитр будет решать, когда необходимо остановить бой и кому присудить победу. Например, в качестве ограничения могло выступать время, по истечении которого бой прекращался, а арбитр единолично решал, кто из соперников был сильнее. Или, например, до падения одного из дуэлянтов. Здесь уже не важно – споткнулся и упал сам или был сбит с ног мощным пневмоударом. Упал? Бой окончен. Павший – побежденный, а оставшийся на ногах – победитель. Упали оба? Победил тот, кто упал последним.
– Без ограничений. До смерти, – все так же невозмутимо первым ответил Вайхом.
Перо писаря зависло над книгой, а огромные до неприличия глаза с изумлением уставились на дуэлянта.
Надо сказать, столица есть столица. Это у нас в глуши арена была только одна, и о предстоящей дуэли даже уведомления вывешивать не требовалось. Слухи разносились лесным пожаром – мгновенно и всеохватывающе. Минимум за день самый глухой маразматик уже четко знал, кто, за что, до падения или до травмы и даже кто в какой камзол будет одет. Здесь же арен было несколько, и время боев расписано на месяц вперед – столько желающих выяснить отношения в драке. Говорят, нередко бывало, что, дожидаясь своей очереди, драчуны успевали помириться… а то и снова поссориться. Но и у нас, и в столице, насколько мне известно, дуэли «до смерти» были о-о-очень большой редкостью. Инициатора в случае победы обязательно ждет тщательное разбирательство суда арбитров, и если причины, побудившие избрать такой вид дуэли, будут сочтены недостаточными, то отвечать победителю придется, как за убийство. И даже в том случае, если инициатор окажется побежденным, но останется в живых. Тогда уж не за убийство, но за попытку.
Нет смысла говорить о том, что выяснения отношений происходили и вне защитного магического купола арены, но к таким способам решения разногласий закон относился весьма и весьма строго, а СОПП, несмотря на веселые песенки и театральные представления, где его сотрудников представляли забавными недотепами, работал на удивление хорошо.
Распорядитель сбросил с себя окаменение, откашлялся и сделал безуспешную попытку образумить одного из дуэлянтов:
– Возможно, ньор Вайхом, вы несколько погорячились и примете…э-э-э-э… менее суровые условия?