Звезда курятника
Шрифт:
— Так и мобильник уже был мертв, — хмыкнул Колян. — Разрядился полностью, должно быть, Андрей его еще в четверг оставил.
— Минуточку, — медленно проговорила я. — Галка говорила, что в четверг после работы Андрей пришел домой поужинать, созвонился по телефону с какой-то бабой, договорился о встрече и смотался. Больше он домой не возвращался, а ночью его убили. Выходит, он еще раз заходил на работу? А зачем?
— Да переодеться, наверное, хотел, — легко ответил Колян. — Небось вылетел из дома под Галкины вопли в чем был, в непрезентабельном виде. А на работе у нас у каждого есть шкафчик, я в своем спортивную форму держу, чтобы на тренировки ходить. А у Андрюхи, помимо физкультурной одежды, был целый гардероб, даже пиджачная пара и сорочки на вешалочках.
— Это очень интересно, — задумчиво произнесла я.
В связи с полученными от Коляна сведениями у меня зародилась некая мысль, которую нужно было обстоятельно и неторопливо додумать до кондиции. Понимая, что это удастся сделать только после отбоя, я поблагодарила присутствующих за ужин и компанию, вытащила из-под стола Масяньку и вместе с ним пошла в сто первый раз смотреть «Ну, погоди!».
Герман Трофимович Дудликов и его верный помощник Виктор Душин гуляли по маленькому скверику, расположенному на пересечении двух оживленных городских улиц. Тенистый оазис с красивым фонтаном, украшенным скульптурой индийского слона, и детской игровой площадкой в народе был известен как «Голубятня». Это название было обязано своим появлением постыдному факту существования в городе определенного количества представителей известного сексуального меньшинства, каковые якобы избрали своей штаб-квартирой слоновий сквер.
Об этом широкая общественность впервые узнала в середине девяностых, когда одна из городских газет отважно поместила на своих страницах разоблачительную статью под названием «Гомосексуализму — бой!». Впрочем, злые языки утверждали, что и сами «голубые» только благодаря этой статье узнали, что они должны собираться в сквере со скульптурным хоботным. Так или иначе, но с тех пор неизвестные лица, отстаивая права угнетенных секс-меньшинств в режиме бесконтактного протеста, регулярно малевали лазоревой краской на сером цементном заду монументального слона название исторической газетной статьи, переиначенное с откровенным намеком: «Гомосексуализму — boy!». Срамную надпись закрашивали, но она появлялась вновь, и, когда неровный слой краски над слоновьим хвостиком стал напоминать целлюлитный бугор, в сквере организовали своеобразный пост: некая спортивная фирма, понукаемая властями, соорудила обочь слона баскетбольную площадку. Здоровенные парни, похожие одновременно на жирафов и на бизонов, сбрасывали собственное сексуальное напряжение энергичной групповухой с баскетбольным мячом и заодно поглядывали, не появится ли в сквере один-другой «голубчик». С подозрительными типами проводилась воспитательная работа типа «мордобой».
Три богатыря в спортивных трусах и насквозь пропотевших майках, дыша, как пережившие корриду быки, поглядывали на Германа и Душку с нехорошим интересом. Виктор слегка прихрамывал, и поэтому Герман вынужден был поддерживать его под локоток.
— Может, все-таки присядем? — нервничая, уже не в первый раз предложил Герман своему помощнику.
Душка поморщился и вновь упрямо проковылял мимо лавочки.
— В чем дело? — рассердился Герман. — Сколько мы будем ходить по дорожкам, как сладкая парочка? У тебя что, фурункул на заднице?
— Хочешь посмотреть на мою задницу? — огрызнулся обычно вежливый Душка, тоже останавливаясь и хватаясь за поясной ремень. — Могу показать!
— О боже, нет! — простонал Герман, заметив, что жирафобизоны на баскетбольной площадке начинают закатывать несуществующие рукава спортивных маек.
Он ухватил помощника за локоть и потащил к летнему кафе, где, помимо столиков под зонтами, имелась и барная стойка. Облокотившись на нее, Виктор Душин утомленно вздохнул, утер пот со лба большим клетчатым платком и попросил минералки.
— Так что с журналисткой? Ты уже что-нибудь предпринял? — нетерпеливо поинтересовался Герман, дождавшись, пока его помощник утолит жажду.
— Увы, да, — угрюмо ответил Душка, покосившись через плечо на собственные ягодицы, обтянутые новыми летними штанами.
Приличные брюки пришлось прикупить срочно, потратив на это деньги, предназначавшиеся для других целей. Любимые Душкины лавсановые штаны с карманами порвала незнакомая овчарка, за что Виктор почему-то сердился не на собаку, а на журналистку, о которой его спрашивал начальник.
— Посмотрел я журналисткину анкету, запомнил адрес, написал угрожающую записку и приклеил ее прямо на забор, — хмурясь, поведал он Герману.
— И что? — оживился начальник.
— И то! Прилепил бумажку на ворота и пошел себе к машине — я ее припарковал через квартал, чтобы не светиться. — Душка помолчал, с неудовольствием припоминая подробности. — Открыл дверцу, сунулся в салон, перегнулся, чтобы положить назад флакон с клеем, и тут откуда ни возьмись — она!
— Журналистка? — ахнул Герман.
— Сука! — злобно выругался Душка. — Представь: я наполовину в машине, наружу одна пятая точка торчит, а она даже лаять на меня не стала, молча цапнула за задницу! Зубами рванула — и только я ее и видел!
Ошеломленный Герман щедро плеснул в раскрытый рот минералки, рукой утер мокрый подбородок и покрутил головой:
— Знал, что все бабы — дуры, но меня еще ни одна не кусала! Правда, жена облаивает постоянно.
— Я туда больше не сунусь. Думаю, она меня запомнила, — проворчал Виктор. — Да еще лоскут из подштанников на память унесла, как сувенир!
— Фетишистка! — слишком громко воскликнул Герман.
Немногочисленные посетители кафе стали озираться по сторонам.
— С-с-собака! — выдохнул Виктор.
— В общем, угрожающая записка на нее не подействовала? — подвел итог Герман.
— Не-а, не подействовала, — с сожалением признал его помощник. — Я, когда сюда ехал, заглянул по пути в «Атлант», сунулся в почтовый ящик, а там еще одна бумажонка от этой красотули лежит.
— Значит, надо пугать лучше!
— Не боись, Герасим, напугаю! — пообещал Душка.
Он уже немного сожалел, что вызвался самолично решить вопрос с любопытной журналисткой, но ему все еще не казалось, что это будет очень трудно. Вот пригласить для решения такой пустяковой задачки человека со стороны было бы гораздо сложнее — не нанимать же сразу киллера! А мелочовкой профи не занимаются…
— Отогнать бабу от фирмы, как козу с капустной грядки, — кивнул своим мыслям Душка.
— Знать бы, чего она боится! — невольно включился в процесс Герман.
Виктор внимательно посмотрел на него, сказал: «О!» — и вытянул из кармана сложенную вчетверо бумажку. Это был последний лист анкеты, которую настырная баба бросила в ящик «вдогонку» за первыми двумя страницами. Душка еще не успел внимательно изучить данный документ и сделал это прямо у барной стойки.