Звезда на ладони
Шрифт:
Невовремя захлопнувшаяся переходная дверь? Створка под ногами? Он на миг содрогнулся, представив картину:
Пол уходит из-под ног! Летящий человек - вниз - сквозь горизонты, с выпученными от страха глазами... Потом - удар... Противный хруст позвоночника...
Нечеловеческая боль, яростное пламя заливающее все тело изнутри. И смех где-то вдали, нет! Вокруг! Торжествующий смех... Потом - тишина.
Нет! Надо просто быть ОЧЕНЬ ВНИМАТЕЛЬНЫМ. Теперь, когда до разгадки катастрофы осталось всего полшага, даже меньше - он уверен в этом - глупо было бы умереть.
Нет! Умереть нельзя, нет у него такого права. Иначе
Надо просто быть очень внимательным. Не трогать провода, не лезть проверять датчики в шлюзах, вот и все. В конце концов, он, лучший выпускник своего курса, и, кроме того, отличный хакер - мог прочитать то, что никак не смогли бы в бортовой сети найти другие. Осталось так немного - докопаться до того дня, с которого все началось, вернуть... Ведь поначалу ЭТОГО не было. Поначалу все было безупречно. Так, как и должно. Надо просто быть внимательным, чтобы понять, с чего все началось. А потом, когда разгадка окажется в руках... это как тумблер переключить.
Через миг что-то тихо щелкнуло сбоку, слева от него, почти рядом с головой. Он инстинктивно отшатнулся в сторону, он сделал несколько быстрых шагов вбок, видя густую волну. "ОТКУ... ДАаа..."
Он уже не успел удивиться. Струя едкого окислителя окатила его, с головы до пояса. Сердце вмиг стало таким огромным, что ребра не вынесли давления, уступая мощи рвущегося из груди сгустка крови. Каждый удар внутри отдавался нечеловеческой болью. Впрочем, сердце уже и не билось. Страшной болью внутри еще живущего мозга отдавалась память о том, как когда-то билось сердце. Он кричал, но не слышал крика. Он хотел открыть рот, чтобы его крик услышали все. Но рта уже не было. Как не было и глаз. И лица. И кожи. Только крик жил где-то внутри, а потом огонь жадно проглотил сознание...
– А-а-а! Аа-аа! Аааа!
– кричал человек в кресле. Нет, человек на полу, под креслом. Катающийся по полу человек, бессмысленно пытавшийся найти свои глаза. И только потом, чуть позже, Джон Хеллард понял, что это был всего лишь сон, что темно в комнате не потому, что у него больше нет глаз, а потому, что заботливый автомат погасил верхнее освещение, как только человек уснул.
Руки его тряслись, когда он зажигал верхнюю люстру. Он не помнил, с какого раза смог нажать на мерцавшую в темноте полоску выключателя. Потом вспыхнул свет. Из зеркала на него смотрел совершенно седой старик. Черные, сожженные руки. Откуда волосы на голове?
Бр-р-р! Усилием воли Джон стряхнул с себя наваждение, провел рукой по глазам - и лишь тогда нашел в зеркале отражение еще молодого, достаточно крепкого и вполне здорового мужика.
Руки не слушались и после, когда он попытался прикурить сигару. Давно уже Хеллард бросил скверную привычку травить организм такими дозами наркотика. Но сейчас ему был нужен крепкий допинг. Густой аромат дорогого табака поплыл по комнате.
– Он слишком близко подошел к разгадке, - вдруг произнес Джонни вслух.
– Он был опасен, слишком опасен, чтобы я мог позволить ему остаться в живых...
Хеллард смотрел в зеркало, бессмысленно шевеля губами. Смысл произнесенной фразы никак не мог проникнуть в его сознание. Потом вдруг, разом, к нему пришло понимание сути.
И тут же, без всякой паузы, он увидел перед собой новую картину. Зеркало исчезло, затянувшись белесой дымкой, отступило куда-то на задний план,
Белая, ослепительно белая, сияющая чистотой палата. В центре - огромная койка, на которой лежит человек. Весь перевязанный бинтами человек, и только по трубкам, подходяшим к его лицу, можно предположить, что там, внутри, еще теплится жизнь. Что-то бежит внутрь тела по тонким капиллярам. Размеренно попискивает автомат в стороне, неподалеку от койки. За столом, рядом с пациентом, сидит еще один человек, в белом халате. Он пристально смотрит на струящиеся по экранам приборов цифры. Кривые на осциллографах изгибаются странными узорами, но человек, видя их, облегченно вздыхает... Он кивает головой, слабо улыбается и протирает руками красные воспаленные глаза. Затем отодвигает в сторону рукав халата, привычно находит вену и вводит длинную иглу.
Капсула с прозрачной жидкостью стремительно пустеет. Человек откидывает шприц в сторону, быстро встает, несколько раз энергично проходит по всему помещению, из угла в угол. Размахивает руками, для тренировки, разминая затекшие мышцы. И снова опускается на стул, замирая, тревожно вглядываясь в причудливые узоры цифрограмм. Он не слышит голоса, что исходит от забинтованного человека.
Он не может слышать этот голос, потому что у человека в бинтах нет рта, нет губ, нет языка. Человек на койке произносит слова лишь мысленно, старательно повторяя, раз за разом, одну и ту же просьбу.
Джон Хеллард, стоя перед зеркалом в своей комнате, слышит этот шепот, мысленную просьбу того, кто еще недавно был лучшим выпускником Гарварда:
"Лео... Лео... Лео.... ты слышишь меня, Лео?"
"Лео, Лео, Лео..."
– Нет, - шепчут губы Джона Хелларда.
– Он не слышит тебя, Игорь. Не слышит.
"Лео, Лео, Лео...
– Снова настойчиво шепчут несуществующие, сожженные в черный пепел губы.
– Лео, Лео, Лео, услышь меня, пожалуйста. Я должен сказать тебе нечто очень важное, пока ОН не убил вас...."
Яростная боль скручивает тело человека в бинтах. Он покрылся бы потом, если бы у него была кожа. Он застонал бы и прокусил губу, но у него нет губ, а глотка - сплошная кровоточащая рана. Боль отступает.
"Лео, Лео, Лео..."
– Он не слышит тебя, Игорь!
– кричит Джон Хеллард.
– Не слышит! Но я тебя слышу!
Скажи мне. Скажи. Слышишь? СКАЖИ!!!
С этим криком он пробуждается на полу своей комнаты, на пушистом толстом ковре, усыпанном пеплом сигарет. Рука, наткнувшись на черные хлопья, испуганно взмывает вверх, и тогда человек окончательно сбрасывает остатки сна.
Ему в глаза бьют лучи утреннего солнца.
* * * В такой день можно пренебречь завтраком. Джонни сорвал ограничитель скорости своего флайера, мучительно кусая губы. Ему нужен был отчет. И фото Полякова...
Отчет! Флайер припарковался в запретной зоне, возле самого входа в административное здание. При посадке днище летательного аппарата безжалостно процарапало красивый узор плиток на дорожке, тревожно запела система контроля.
Навстречу флайеру выскочил охранник, но, узнав Хелларда, лишь недоуменно округлил глаза, жестом указывая на место для парковки. В ответ Джонни только отмахнулся, будто от назойливой мухи, и понесся внутрь, пешком, минуя этажи...