Звезда Пандоры

Автор неизвестен

— Или коридоры, или норы. Помнишь гнезда джарро на Тандиле? Пока не вылетел рой, мы думали, что это просто красивые коралловые наросты.

— Да, возможно. — Оскар широко улыбнулся. — Выяснить истину можно только одним способом.

— Верно. Послать нас на эту грязную работенку. Беспроигрышный вариант.

— Еще бы! А я просто поболтаюсь тут — вероятно, закажу в столовой какое-нибудь изысканное блюдо, потом подключу популярную пьесу ВСО. А вы можете вдоволь там поразвлечься в своих костюмах-облепушках.

— Зато, когда я ступлю на этот обломок скалы и установлю контакт с чужаками, в истории останется мое имя, а не твое.

— Да-да-да. Тщеславие — самый страшный

грех. А что, мистер Легенда, какими будут ваши первые слова, когда эта фотогеничная нога коснется грунта?

Мак принял задумчивую позу.

— Я думаю, что-то вроде: «Черт, теперь я понимаю, почему перед работой в этом скафандре не следует есть карри».

— Великолепно. Наверняка станет поговоркой.

Мак усмехнулся и встал из-за стола.

— Так, теперь все навострите глаза и уши. Наш капитан в целях безопас­ности намерен остановиться в сотне километров от Бастиона, а это значит, что нам потребуются челноки. Предварительную разведку я проведу лично с груп­пой С. Главная задача первого вылета — оценить вероятность нежелательных встреч. Если она окажется равной нулю, мы приступим к предварительному осмотру. Для составления подробного плана Бастиона будут работать три груп­пы. Как вы видите, там полно труб и тоннелей, куда довольно трудно забраться. На этот раз будем заниматься археологическими изысканиями, что сильно от­личается от нашей привычной работы. Нам необходимо узнать, как чужаки выглядят, что едят, что пьют, за кого голосовали, выигрывала ли их команда Кубок и тому подобное. Так что вам предстоит разыскивать любые предметы, с помощью которых будет возможно приоткрыть окно в их культуру. Группы В и F, я хочу, чтобы вы сосредоточились на электронике, оптике и любых других устройствах. Если там обнаружатся хоть какие-нибудь фрагменты системной памяти, их необходимо скопировать и передать на корабль. Все понятно?

В комнате раздался одобрительный гул голосов.

— Отлично. Группа С, идете со мной одеваться. Отправление челнока через тридцать минут. Ну а пока мы там ползаем, общее наблюдение будет осущест­влять Оскар. Это значит, что он станет смотреть на наши задницы из этого уютного кабинета. Я уверен, что вы не забыли правила: все решения принимает только он, и я не хочу, чтобы приказы приходилось повторять или чтобы кто-то без его ведома поворачивал за угол только потому, что там интересно. Если бу­дут какие-то сомнения, сначала советуйтесь с Оскаром. Группа А, во время первого вылета вы следите за мониторами. Группы В, D, Е, если у нас все прой­дет благополучно, вы на очереди. Надеюсь, вы успели хорошо отдохнуть.

Мак повернулся к выходу, но Оскар поймал его за руку.

— Знаю, все думают, что я помешался на этом барьере, — тихо сказал Оскар, — но, пожалуйста, будьте осторожны.

— Не беспокойся. Трус — мое второе имя.

Прошло уже полных двадцать четыре часа с момента высадки Мака на Бастион, когда Дадли Боуз наконец получил шанс вернуть хотя бы часть своей славы. Он-то рассчитывал, что в составе группы А будет в числе первых людей, встретившихся с дайсонами. Но этого не произошло. Макклейн Гилберт его опередил.

Перед стартом Дадли считал свое назначение в контактную группу умным ходом. В конце концов, Уилсон и его старшие офицеры не могли отрицать, что он был первым экспертом Содружества по Паре Дайсона, хотя бы с точки зре­ния астрофизики, а степень инженера, полученная им в первой жизни, расши­ряла его кругозор в практической области, так что он был очевидным кандида­том в контактную группу наряду с учеными-исследователями.

Тем не менее до сих пор его знания не нашли своего применения. Он мало что понимал в квантовой природе барьера — единоличное управление астрономическим факультетом в университете не оставляло ему времени, чтобы следить за достижениями теоретической физики. Даже тогда, когда внутренность Темной Крепости предстала перед ним как на ладони, никаких предположений относительно природы этого гигантского сооружения у него не воз­никло.

Пока команда «Второго шанса» занималась исследованиями Темной Крепости, Дадли Боуз большую часть времени проводил в своей каюте, записывая свои личные размышления. Контракт, заключенный им с «Вэб-ньюс» на Гралмонде, требовал квалифицированного изложения поступающей на космический корабль информации, да еще написанного доступным языком. Так что он со­бирал полученные за день данные, чтобы изложить их в самой простой форме. В этом ему очень пригодился опыт лектора, умеющего разделить сложнейшую теорию на удобоваримые для любого студента фрагменты, а также недавнее общение с журналистами на презентациях и всевозможных торжествах.

Бастион же предоставил ему возможность подняться на новую высоту. Участие в работе контактной группы физически переносило его на передний край завоеваний человечества. Он, Дадли Боуз, вплотную приблизится к тайне Пары Дайсона.

Но потом пришел Макклейн Гилберт, объявил распределение по группам, и Дадли пришлось ждать еще целые сутки. Когда наконец подошла его очередь, он снова оказался в роли второстепенного наблюдателя: ему пришлось смотреть через камеру челнока, как Макклейн Гилберт парит над гигантским сооруже­нием чужаков, и выдавать банальности вроде следующей тирады: «Вот оно! Теперь счет идет на мгновения. Есть! Контакт. Как сильно эта миссия отличается от ставших уже привычными контактов с чужими мирами. Обычно разведчики ККТ выходят из червоточины и твердо ступают по незнакомой земле. Здесь же, как вы видите, моему другу Маку приходится буквально висеть, ухватившись рукой за край пробоины. Но вот он направляет свой прожектор внутрь станции. Теперь вы можете получить первое представление о новой незнакомой вселенной».

По правде говоря, первый осторожный обход Мака оказался довольно скучным. Всем было ясно, что станция давным-давно покинута. Полититановый корпус еще хранил следы радиоактивности, и, судя по периоду распада, взрыв произошел около двухсот одиннадцати лет назад.

«Итак, внутри не могло сохраниться ничего живого. А если что-то там и есть, то эти организмы существенно отличаются от всего, что нам известно».

Само сооружение не вызвало особого удивления, поскольку принципы строительства были универсальными. Корпус состоял из нескольких слоев: несущая стена, термоизоляция, конструктивное усиление и кабельные каналы. Были высказаны первые догадки о том, что куб, в который проник Мак, когда-то являлся жилым отсеком: в нескольких внутренних перегородках имелись пря­моугольные люки.

«Отверстия в поперечнике составляют около двух метров — это больше, чем двери в домах людей, а это означает, что дайсоны крупнее нас».

Могли бы и сами об этом догадаться. Время от времени Дадли испытывал настоящую ненависть к тому, чем ему приходилось заниматься.

Выходы почти из всех отсеков вели в широкий извилистый коридор-тоннель, исчезавший в глубине станции, и затворов на них не было. Луч фонаря на шле­ме Мака высветил выступавшие из стен восьмиугольные блоки. На них, веро­ятно, когда-то давно стояло оборудование. Сейчас на платформах остались только пустые скобы и шпильки. «Все вывезено подчистую. Тот, кто выиграл сражение, забрал трофеи с собой».