Звезда Пандоры

Автор неизвестен

— Это хорошо.

— Ты говоришь таким тоном, словно сообщаешь о величайшем в мире несчастье.

— Ну, для точи все это прекрасно, но никакие картинки не помогут нам выбраться из этого отвратительного мира, не так ли?

— Ты так думаешь? — Оззи ухмыльнулся. — А знаешь, о чем точи спросил меня в первую очередь? Не сможем ли мы забрать его отсюда. Это значит, мы можем объединить усилия. Втроем мы станем отличной командой.

— Как это?

— Точи силен и проворен. А это необходимо, чтобы не отставать от сильфенов.

— Оззи, он не может даже выйти наружу! Он замерзнет!

— У меня есть на этот счет кое-какие идеи. Завтра я поговорю с Джорджем.

Орион с любопытством посмотрел на точи.

— Ты и вправду думаешь, что он сумеет нам помочь?

— Надо

надеяться, старик. Мы пока только дурачились, убеждая друг друга, что можем разговаривать. Теперь предстоит выстроить настоящий коммуникационный мост. В моих вставках есть несколько еще работающих программ пере­вода и интерпретации вроде тех, которые применяют в ККТ при первой встре­че с новыми расами. Они помогут нам пройти от «мама мыла раму» до обсуж­дения вопросов метафизики. Черт, насколько все было бы проще, если бы работал портативный модуль.

— Хорошо хоть есть вставки.

— Да, ты прав.

— Оззи, смотри!

Точи вытянул щупальце-манипулятор и поднял с пола листок. Рисунок на нем напоминал спираль из снежинок, а в углу рукой Оззи было написано: «Мо­дуль или электроника в целом?»

— Почему именно этот? — пробормотал Оззи. Он перевел взгляд на переднюю секцию глаза, мерцающую быстро движущимися лиловыми контурами. — А, это может быть коммуникационное устройство. Похоже, точи предлагает мне этим заняться.

— Могу я посмотреть? — взволнованно спросил Орион. — Это намного интереснее, чем конюшня.

— Да, оставайся. Но это займет немало времени.

Глава 17

Несколько дней она обхаживала отца, пока тот не согласился приехать на уик-энд. Нельзя сказать, чтобы Джастина Бурнелли так уж сильно хотела его видеть — тем более всего через полгода после очередного омоложения. Он и в лучшие времена бывал совершенно невыносимым, а когда к его при­родному упрямству добавилась энергичность молодости, поведение отца в опасной степени приблизилось к полной неадекватности. Тем не менее она сознава­ла, что его присутствие сделает уик-энд значительным событием; без него не­обходимые игроки могли бы вообще проигнорировать приглашение.

Они выбрали Сорбонский Лес — семейное поместье на западном побережье в окрестностях Сиэтла, с его быстрыми реками и обширными лесами, укрыв­шимися среди гор. Она предпочла бы Дом Тюльпанов — первый дом семьи на восточном побережье, как более цивилизованное жилище по сравнению с этим почти тайным деревенским убежищем, но не хотелось привлекать излишнего внимания к этой неформальной встрече.

Гости начали съезжаться в пятницу после обеда. Джастина приехала на день раньше и лично наблюдала за приготовлениями, никогда не доверяя мероприятия такого уровня своим помощникам. В Сорбонском Лесу стоял только один, главный дом, первоначально построенный из камня и бетона, а впоследствии он одним из первых на Земле был тщательно укрыт сухим кораллом. Коралл высадили больше двух столетий назад. Два естественных цвета — бежевый и лиловый — казались почти безжизненными на фоне разнообразных окрасок, предлагаемых современными строителями. К тому же переплетенным росткам на стенах и крыше недоставало густоты, а на самых старых участках они уже начинали крошиться, и садовникам приходилось постоянно поддерживать рост новых кораллов. Теперь толщина кораллового слоя уже превосходила толщину самих стен, и широкие панорамные окна терялись в их глубине. Комиссия по экологии ФОН наверняка бы санкционировала уничтожение кораллов и огромный штраф за выращивание чужеродных организмов в таком объеме, но преодолеть охранный периметр Сорбонского Леса не удалось бы ни одному чи­новнику.

Внутри главного дома имелось множество приемных, гостиных и столовых. Члены семьи и гости располагались в любом из дюжины коттеджей, расстав­ленных широким полукругом в заднем парке и соединенных с главным домом увитыми розами галереями. Снаружи эти дома почти в точности соответствовали местному колориту: бревенчатые стены и черепичные крыши, но удобства и обстановка удовлетворяли самым высоким запросам двадцать четвертого столетия.

Первым под навес перед входом, в огромном черном лимузине «ЗИЛ», въехал Гор Бурнелли. Несмотря на электрический двигатель, этот шестиколесный монстр был настолько тяжелым и длинным, что наверняка нарушал какие-ни­будь законы об охране окружающей среды. Ее собственный «Ягуар» был впо­ловину меньше. Еще три больших седана привезли свиту ее отца, а эл-дворецкий известил еще о двух машинах, направляющихся к небольшой деревушке, где жила прислуга.

Джастина вышла, чтобы приветствовать старого короля-тирана. Задняя дверца «ЗИЛа» распахнулась, выдвинулись ступеньки, и первыми выскочили два его помощника, одновременно выполняющие обязанности телохранителей. В своих элегантных черных костюмах и оправленных в серебро очках они вы­глядели точь-в-точь как гангстеры из фильма. Джастина и бровью не повела при их появлении. В этом месте в них не было необходимости, и отец это пре­красно знал. Возможно, он слегка изменил свой мозг, чтобы казаться более суровым, чем был на самом деле. Последний его процесс омоложения в семейном биогенетическом центре длился дольше, чем обычно.

Гор Бурнелли выбрался из машины и понюхал воздух.

— Чертов Сиэтл, опять этот проклятый дождь, — проворчал он. С неба сыпалась мелкая изморось, и с хвойных деревьев, посаженных вокруг навеса, постоянно капала вода. — Не понимаю, почему бы нам не перенести этот дом в Англию. Погода та же, а пиво там лучше.

Джастина обняла отца.

— Перестань, папа. Этот уик-энд и так будет для меня нелегким, неужели придется еще и тебя держать в форме?

Он попытался усмехнуться. Но с новым лицом это было нелегко. Джастина еще могла разглядеть его естественные черты, и в нынешнем двадцатилетнем состоянии он был бы поразительно красив. Густые светлые волосы после стриж­ки уже начали отрастать и завиваться. Но огромное количество и сложность ОС-татуировок привели к тому, что линии слились меду собой и образовали сплошную золотую маску, как у древнеегипетского фараона.

— Можно подумать, я осмелюсь жаловаться, раз уж ты меня запрягла.

— Как мама?

Гор закатил глаза; они, по крайней мере, остались прежними.

— Откуда я могу знать? Это ты сказала мне, кто она. Я стер воспоминания сто лет назад.

— Обманщик.

Джастина заметила, как напряглись телохранители. Возможно, они не привыкли к тому, чтобы кто-то так разговаривал с боссом. Но в конце концов, она была первенцем Гора, зачата и рождена естественным путем, в отличие от пятидесяти с чем-то других детей, последовавших за ней и ее братом. В те времена Гор был обычным миллиардером, унаследовавшим богатство двух старинных американских семейств, объединившихся в результате династического брака. В результате хитроумных комбинаций и не без некоторой доли политического содействия его портфель ценных бумаг расширялся по мере распространения человечества в первой зоне космоса. Бурнелли, как и все остальные Великие Семейства Земли, оправдывали поговорку о том, что деньги притягивают деньги. В «Доусонском рыцаре» — юридической и консалтинговой фирме, составляющей ядро финансовой империи Бурнелли, — работали почти исключитель­но члены этой семьи. Главной ее целью было преумножение и сбережение уже имеющихся богатств. Владения Бурнелли распространялись на все планеты Содружества, от нескольких акров земельных участков в окрестностях столиц новых миров третьей зоны до целых массивов производственных мощностей на каждой из планет Большой Дюжины, от транспортных и сбытовых компаний до банков, коммунальных служб и самых современных и только развивающих­ся предприятий. Во всем, что приносило или со временем могло приносить доход, они успевали отхватить свою долю.

Джастина уже не одно столетие играла огромную роль в управлении семейной империей в различных областях, начиная со специалиста по улаживанию конфликтов и заканчивая главой отдела по заключению договоров, а в послед­нее время выступала и как проницательный политический игрок. Хотя она и не стремилась к громкой политической карьере, избранной ее братом. Но, несмотря ни на что, несмотря на все сделки, манипуляции и маневры, проведенные Джастиной за долгие годы, священным и неприкосновенным центром бесконечно расширяющейся империи оставался Гор.