Звезда под бичем
Шрифт:
Прыжковая дверь исчезла.
– Поддержание зейе затруднено, – сказал калебан. – Вы понимаете, что такое «затруднено»? Потребление энергии очень интенсивно.
– Понимаю, – сказал Мак-Кей. Он вытер лоб рукавом и сказал Тулуку:
– Его жизнь висит на волоске.
Тулук выставил длинные челюсти и возбужденно покачал ими.
– Я не должен доставлять снимки в лабораторию, пока он не умрет?
– Звезда, – пробормотал Мак-Кей. – Представьте это. И все, что мы здесь видим, это… это ничто.
– Тут ничего нельзя поделать, – сказал калебан. – Моя личность сделает нечто, и я перестану существовать. В присутствии этого «я» и вы исчезнете, Мак-Кей.
– Вы поняли, Тулук? – спросил Мак-Кей.
– Конечно, он, кажется, сказал, что перестанет быть для вас видимым, потому что это нас может убить.
– Я так и понял, – сказал Мак-Кей.
– Возвращайтесь назад, в Централь. Я хочу, чтобы мы быстрее начали поиски.
– Вы без цели расходуете вещество, – сказал калебан.
– Что же теперь? – спросил Мак-Кей.
– Предстоит бичевание, и моя личность исчезнет.
Мак-Кея зазнобило. Он сглотнул.
– И как далеко вы удалитесь? – спросил он.
– Направление временных линий определить затруднительно. Ваше понятие: скоро.
– Прямо сейчас? – сдерживая дыхание, спросил Мак-Кей.
– Вы спрашиваете о непосредственной интенсивности? – спросил калебан.
– Вероятно, – беспомощно пробормотал Мак-Кей.
– Вероятность, – сказал калебан. – Энергетическое потребление личности увеличивает выравнивание. Бичевание не сейчас. «Сейчас» – верное понятие для непосредственного.
– Да, – ответил Мак-Кей.
– Скоро, но не сейчас, – пробормотал Тулук.
– Я думаю, он хочет объяснить, что может вынести еще одно бичевание, но оно будет для него последним, – сказал Мак-Кей. – Укладывайтесь и пойдем.
– Фанни Мей, вы сделаете для нас прыжковую дверь?
– Зейе существует, Мак-Кей. У моего «я» есть склонность к вам.
«Еще одно бичевание, – смятенно подумал Мак-Кей, помогая Тулуку упаковывать оборудование. – Но почему это бичевание будет смертельным для калебана? Почему именно бичевание, хотя других форм энергии оно не касается?»
В неизвестное, но не очень отдаленное время калебана снова исхлещут бичом, и он умрет. В этом намерении была полубезумная возможность воплощения апокалипсиса; тогда цивилизации Вселенной прекратят существование.
Мак-Кей подавленно стоял в лаборатории Тулука, окруженный охранниками и совершенно безвольный.
Пульт компьютера мерцал световыми сигналами. Гудящие и стрекочущие звуки доносились из его нутра.
«Если он идентифицирует звезду калебана, что делать с этими новыми знаниями? – спросил себя Мак-Кей. – Чео выиграл. Мы не смогли остановить его».
– Возможно ли, – спросил Тулук, – что калебаны сотворили эту Вселенную? Может быть, это их произведение?
Мак-Кей нетерпеливо пожал плечами.
– Почему этот проклятый компьютер возится так долго? – спросил он.
– Проблема определения пульсаций спектральных линий очень сложна, Мак-Кей. Для их сравнения необходимо особое программирование. Но вы не ответили на мой вопрос.
– У меня нет ответа. Я надеюсь, что эти слабоумные, которых мы оставили в шаре калебана, знают, что делать в случае необходимости.
– Они будут делать то, что вы им поручили, – укоризненно сказал Тулук. – Вы странный партнер для проведения свободного времени, Мак-Кей. Мне сказали, что вы были женаты больше тридцати раз. Это же нарушение приличий, не так ли?
– Я не нашел женщины, которая могла бы выдержать присутствие полномочного представителя Саботажников, – проворчал Мак-Кей. – Таких людей, как я, нелегко любить.
– Но калебан любит вас.
– Он не знает, что мы понимаем под этим! – сказал Мак-Кей сердито. – Может быть, он испытывает симпатию потому, что я на протяжении нескольких часов упражнялся с ним во взаимопонимании, – он покачал головой. – Я должен был оставаться в шаре калебана.
– Наши люди в случае нападения загородят калебана своим телом, – возразил Тулук. – Но вы же не скажете, что это одна из форм любви?
– Это инстинкт самосохранения, – пробурчал Мак-Кей.
– Мы, врайверы, верим, что все формы любви – это инстинкт самосохранения. Может быть калебан так понимает это слово?
– Ха!
– В самом деле, Мак-Кей, у вас инстинкт самосохранения выражен довольно слабо, поэтому вы никогда не любили по-настоящему.
– Не хотите ли вы, наконец, прекратить отвлекать меня своей бессмысленной болтовней.
– Терпение, Мак-Кей. Терпение.
– Терпение! – Мак-Кей опять сорвался с места и начал мерить лабораторию широкими быстрыми шагами. Снова подойдя к Тулуку, он сказал:
– Чем питаются звезды?
– Звезды? Звезды не питаются.
– Калебан здесь что-то содержит. Это его питание, – пробурчал Мак-Кей. Внезапно он кивнул. – Я знаю, что это. Водород.
– Каким же образом он питается?
– Водород, – повторил Мак-Кей. – Если мы откроем одну из прыжковых дверей до нужной величины… Где Бильдун?
– Он с представителями правительства заседает по вопросу карантина для косметологов. Возможно также, что стало известно о нашем соглашении с тапризиотами. Правительство не любит таких вещей, Мак-Кей. Бильдун пытается спасти наши головы и свою собственную тоже.
– Но, кажется, водорода хватает, – сказал Мак-Кей.
– Что за болтовня о прыжковых дверях и о водороде? – спросил Тулук. – Вы приняли пилюли, Мак-Кей?
– Принял.
Зазвенел звонок компьютера, и из выходного устройства вылетела исписанная бумажная ленточка. Мак-Кей и Тулук нагнулись над ней.