Звезда-Полынь

Астахов Андрей Львович

– Один вопрос, Шершень – почему вы воюете со всеми?

– Ты услышал все, что должен был услышать, - монолитовец повернулся и пошел к воротам. Я не ошибся: он действительно был вооружен немецкой штурмовой винтовкой, которая стоит туеву хучу бабла. Я сразу вспомнил рассказ Батюка о «Монолите», и мне стало как-то не по себе. Ой, втянул меня Бандура, земля ему пухом, в историю! Ой, серьезные это люди, и что-то совсем мне не хотелось, чтобы меня записали во враги «Монолита»…

Наверное, я бы еще долго пережевывал впечатления от разговора, но тут подошли Глыба и Дудник.

– Чего он хотел? – сразу осведомился Глыба.

–

Всего так не расскажешь. Надо Добродию доложиться, немедленно.

– Вообще, как он тут оказался? – удивлялся Дудник. – Появился, мать его, как привидение, будто из земли вылез.

– Он через путепровод пришел, - сказал я.

– Один?

– Говорит, что один.

– Хренасе! – уверенно заявил Глыба. – В одиночку там не пройдешь. Сто пудов, с ним человек пять, а то и все десять. Дожили, мля, монолитовцы уже по нашей территории как дома разгуливают. Ладно, идем мужики, темнеет уже. До темноты как раз до вокзала доберемся. Чувствую, серьезные разборки предстоят.

Глава 8

Катастрофа

В последующие сутки я почти не вылезал из кабинета Добродия, где они на пару с майором Стахом перетирали в моем присутствии детали будущей операции. Без остановки курили, пили крепчайший чай и трындели, обсуждая каждую, даже самую незначительную мелочь. Стах сообщил мне, что сам Воронин в курсе предстоящей операции и очень на меня надеется. Признаться, я впервые в жизни почувствовал себя очень значительной фигурой – ведь в этой операции мне отводилась главная роль.

– Итак, монолитовец придет опять через старый путепровод, и будут с ним еще двое, - говорил Стах. – Наша задача: обеспечить передачу артефакта «Звезда Полынь» представителю «Монолита» и получить от него некую важную информацию об исчезнувшей в Зоне переводчице американского журналиста Ксении Дрозд. Безусловное условие выполнения операции – недопущение кровопролития.

– Думаете, «Монолит» может обмануть? – не выдержал я.

– Может, еще как может. Темная лошадка этот самый «Монолит», - сказал Добродий, задумчивая пожевывая свои усы. – Хрен его знает, что у них на уме. Одно точно, очень они хотят заполучить артефакт обратно и ради этого готовы, как говорил Чингачгук по имени Гойко Митич, закопать томагавк войны. Но вот что будет, если они его получат, представления даже нет.

Вот мы и сидели и обсуждали самые неожиданные вещи – как лучше передать артефакт Шершню, в руки, или через тайник, как потом отходить с места встречи, как сделать так, чтобы какие-нибудь некстати заявившиеся на стрелку мутанты, которых в том районе полно, не спровоцировали стрельбу во время переговоров – и прочее, прочее, прочее. Когда я основательно устал от всех этих бесчисленных вариантов действий, наконец, вырисовался главный план. Согласно этому плану я иду на встречу в сопровождении Добродия и еще одного долговца, а прикрывает нас тактическая группа из пяти человек, которая будет держаться на большом расстоянии и обеспечит ликвидацию нежелательных визитеров, вроде мутантов. После этого Стах заставил меня написать расписку на артефакт – мол, я, такой-сякой получил «Звезду Полынь» для проведения секретной операции «Поиск», проводимой спецподразделением «Долга» на Янове.

– Артефакт получишь сегодня перед выдвижением группы к месту встречи, - сказал он напоследок. – Пока отдыхай. Не пей, поспи

лучше побольше. Да, и вот еще – получи, - тут Добродий открыл стол и выложил передо мной две пачки натовских патронов SS109 и пачку 9-тимиллиметровых патронов для пистолета. – Но это не значит, что придется стрелять. Просто ребята сказали, что с боезапасом у тебя напряг.

– Еще какой! – обрадовался я. – Спасибо, товарищ капитан.

– Вольно, агент Малой. Иди отдыхать.

Обрадованный и гордый собой, я отправился в подвал к Зверобою, улегся на железную кровать и уснул мирно и хорошо. Разбудил меня никто иной, как Индус.

– Здоров! – сказал я, искренне удивленным его появлением. – Сколько лет, сколько зим.

– Пошли, начальство ждет, - сказал Индус.

Я уже давно понял, что смуглый сталкер связан с «Долгом», и его появление в готовящейся операции не стало для меня открытием. Мы прошли в кабинет Стаха. Майор и Добродий, сменивший обычную долговскую форму на отличный новенький экзоскелет, велели мне сесть на стул, и Стах начал объяснять ситуацию.

– Итак, Малой, запомни три вещи. Твоя задача – во-первых, встретиться с монолитовцем Шершнем. Во-вторых, передать ему артефакт. Вот он, - Стах вручил мне закрытый сталкеровский контейнер. – Повесь себе на пояс и не потеряй. В-третьих, ты должен точно запомнить всю информацию о Ксении Дрозд. Где она, что с ней, и как монолитовцы намерены передать ее нам. Понятна задача?

– Так точно.

– Хорошо. Капитан Добродий и Индус сопровождают тебя к месту встречи. Моя группа прикрывает. И еще – ни при каких обстоятельствах не открывать огонь! Любая оплошность может спугнуть монолитовцев, и обмен не состоится.

Я кивнул. Все было предельно ясно, чего уж.

– Если ясно, выступаем. Доберемся до «Юпитера» раньше назначенного часа, чтобы с гарантией. Сейчас вы с Индусом выйдете на улицу и ждете там капитана. Как он подойдет, начинаете выдвижение к точке встречи. И вот еще: Батюк лично следит за ходом операции. Если все выгорит, станешь ты, Малой, на особом счету у нашего начальства.

Следом за Индусом я вышел из кабинета Стаха и тут ощутил себя очень даже значимой личностью. Не то, чтобы мне льстило такое отношение долговцев к моей скромной персоне. В самом деле, странно как все обернулось. Мое обещание мертвому Бандуре довести до конца его дело внезапно стало реальностью. Долговцы, которые еще недавно мне не доверяли и держали меня за молокососа, все же поверили мне – с чего бы? У меня отличное оружие, неплохая броня, опытные спутники. И на поясе у меня висит один из самых загадочных артефактов, когда-либо встречавшихся в Зоне. Неплохой прогресс для сталкера, который еще пару недель назад сидел на Затоне, имея в активе только старый дробовик и кучу долгов, и думал, как бы заработать на хлеб насущный.

На дворестемнело, небо казалось совершенно черным, видимо, затянуло его плотными облаками, но Индус велел мне не зажигать фонарь.

– Не надо, чтобы кто-то нас видел, - сказал он. – И так светло.

«Светло» давала болтавшаяся над входом в вокзал стоваттная лампочка без плафона, за кругом света от которой начиналась чернота. Порывами налетал прохладный осенний ветер, и в воздухе чувствовалась какая-то сырость. Индус повел меня в сторону полустанка. Я еще успел подумать, что у смуглого сталкера вроде как дар видеть в темноте, но тут Индус внезапно замер (я едва не врезался ему в спину!) и шепотом скомандовал: