Звезда Роддернара
Шрифт:
Как только они покинули охраняемую территорию, Росомаха приказал остановиться. Бри тяжело дышала, хотя нести ее было совсем несложно – кажется, она почти ничего не весила. Чем же она питалась все это время?
Он аккуратно уложил ее на влажную от предрассветной росы траву.
– Тебе нужно избавиться от содержимого в желудке, – строгим тоном произнес он, стараясь не смотреть на полуобнаженное тело Бри.
– Я не могу, – прошептала она, пытаясь подняться.
– Проклятие! Сейчас разберемся, – выругался Росомаха, подхватив Бри поперек тонкой талии. Он наклонил ее вниз, удерживая одной рукой на весу, пальцами второй полез ей в рот.
Ей казалось, что он сейчас еще больше, чем выглядел ночью. Но пока было не до созерцания своего спасителя. В тот момент, когда пальцы мужчины проникли в рот, рвотный рефлекс начался сам собой, и она почувствовала, как из нее выливается все, что она пила за вечер.
– Вода! Нужно много пить, – вспомнил Росомаха, что делать при отравлениях.
Бри присела на траву, приходя в себя, и послушно кивнула головой.
– Здесь неподалеку ручей, идем туда, – вспомнил Бастор, который тревожно посматривал в сторону дворца, пока остальные общались между собой.
– Сможешь идти, Бри? – присел на корточки и всмотрелся в глаза девушки Росомаха. Но потом решил, что она будет только задерживать их, поэтому снова поднял ее на руки, направляясь к кромке леса.
Пила она жадно, склонившись к воде, и в размытом отражении не узнавала себя. Тело все еще болело, и между ног слегка саднило. И Бри смутно понимала, что в этом виноват мужчина, который удерживает ее над ручьем, не давая упасть.
Они находились совсем недалеко от дороги, и Росомаха вдруг услышал топот копыт. Он сделал знак остальным спрятаться, и они замерли за пышным цветущим кустарником в ожидании, пока лошади проедут этот участок.
– Это не легионеры, – зашептал вдруг Кэссиен. – Звук с противоположной стороны, кто-то направляется во дворец. Лошади не боевые – едва тянутся. Похоже, это телега с продуктами, которые везут ко двору.
– Нам бы повозку с лошадьми. Мы бы успели добраться до храма Алесты гораздо быстрее, – сообразил Росомаха. – Нужно захватить ее.
Он произнес эти слова с каким-то сожалением, понимая, что брать чужое нехорошо. Убивать в бою – да, но не грабить, как поступают лесные разбойники. Однако пока выбирать не приходилось.
– Верно. Идем, – прошептал Неро.
В этот момент из-за поворота дороги действительно показалась запряженная двойкой лошадей телега. Но возница никак не ожидал нападения здесь, неподалеку от императорского дворца. Улисс и Неро выскочили одновременно. И пока громила выбил мужчину с дрожек, другой таггир уже выхватил вожжи, останавливая и разворачивая повозку. Рядом оказался второй пассажир, и его тоже пришлось сбросить в траву.
– Теперь идти пешком не придется, а заодно можно спрятаться, – улыбнулся Кэссиен. – Давайте, рассаживайтесь, дальше поедем с комфортом.
Два шайра со связанными их же ремнями запястьями и кляпами во ртах только грустно наблюдали, сидя на краю дороги, как товар сбросили на утрамбованную землю, а их транспорт скрылся за поворотом.
Между ветвей деревьев пробились первые солнечные лучи этого дня, согревая своим теплом воздух и высушивая росу на траве.
***
Бри пришла в себя только через пару часов, словно очнулась ото сна, хотя и сном ее состояние было назвать сложно. Скорее, какая-то болезненная дрема. Но сейчас ей стало лучше, и девушка понимала, что едва не отправила себя на тот свет ягодами тэльфии. Хорошо, что таггир смог ей помочь, вовремя сообразил, что делать в этой ситуации.
Стыдно-то как! Еще бы не думать о том, что произошло между ними ночью.
Теперь, в свете дня, она смогла рассмотреть его лицо. Блики солнца играли на хорошо очерченных, высоко поднятых скулах. Губы едва заметно улыбались, когда он смотрел вдаль, нахмурившись от ярких лучей. При этом освещении его глаза напоминали весеннюю зелень. Меж бровей собрались складочки, но скорее, потому, что он много времени проводил на открытом воздухе, под палящим солнцем, тренировался или сражался на арене. Его идеальный профиль наводил на мысли, что этот боец вовсе не отсюда, такие прямые носы у северян, коих Бри видела не так уж много. Крылья носа широко раскрывались, будто мужчина тоже принимал в себя этот воздух свободы.
Она вдруг поняла, что для него эта свобода означает не меньше, чем для нее самой. Они ведь тоже сбежали, подвергая себя риску. И произошло это вовсе не из-за нее. Просто таггир решил помочь ей, не оставлять на забаву толпе кровожадных зрителей арены из-за мести императора.
Взгляд девушки бегло прошелся по остальным участникам побега – таким разным, но объединенным единственной целью. Она снова уставилась на Росомаху, не понимая, чем так привлекает ее этот мужской экземпляр. Она даже не злилась на себя, что отдалась ему прошлой ночью, хоть и выхода другого не было. Будь на его месте кто-то другой, ей бы хотелось просто покончить с собой. Но этот таггир ничем не показывал, что его вообще волнует их вынужденный контакт. Возможно, остальные ничего и не знают. Он относился к ней как к ребенку, которому требовалась помощь. Именно так она себя в этот момент и почувствовала – брошенной на произвол судьбы девочкой, которую спасают бежавшие из неволи сильные мужчины.
Словно ощутив ее внимание, Росомаха повернулся, пристально глядя ей в глаза. Она даже засмущалась от его взгляда, натягивая на себя ткань, которой прежде были затянуты мешки шайра. Это же надо, он ее даже накрыл, чтобы она не получила солнечных ожогов по пути.
– Ты как? – спросил он с заботой в голосе, хотя и старался делать это непринужденно.
– Нормально. Мне нужно… выйти.
– Сейчас нельзя. Вот минем реку – там и сделаем привал, – глухо ответил Росомаха, отвернувшись от девушки и будто бы потеряв к ней всякий интерес.
Она приподнялась и села, всматриваясь вдаль. Не хотелось даже спрашивать, куда они направляются. Какая уже разница?! Понятно, что подальше от Виссира, ведь их наверняка ищут, как и ее.
– Как тебя зовут? – наконец спросила она, чтобы прервать воцарившееся молчание.
– Я же говорил, – недовольно ответил Росомаха, повернувшись к девушке.
– Говорил, да. Но это ведь не имя?
– У меня давно нет имени.
– Как странно. Но ведь тебя как-то называли твои родители.
– Мэтан… Так они меня называли. На ариферийском это означает «дар богов». Они не могли иметь своих детей, а потом нашли меня… На берегу моря, в зарослях лавра.