Звезда с одним лучом
Шрифт:
– Капитан! – махнул рукой Професор. – Иди подписи под контрактом ставить.
– Что, уже? – удивился Безногий.
– Э-эх, мелкота... – разваливаясь в кресле (по такому случаю принесенном Семой из собственного кабинета), протянул Мерзони.
– Да нет, – мягко вступился за капитана горбун. – Зигфрид у нас, в натуре, волк. Только космический. А в нашем раскладе он просто не при делах.
– Ну мне волки и нужны, – вальяжно процедил Ублюдиан. – Слушай, Професор, а ведь ты тоже грешил!
Он прищурился (в смысле сомкнул одну пару век, а две других чуть-чуть опустил) и погрозил горбуну
– Это по молодости, – Професор ухмыльнулся. – Но было. Гонял. Себульбу, во всяком случае, сделал, как сосунка.
– Да-а, это была гонка что надо, – посмаковал Мерзони. – А может, тряхнешь стариной? Что тебе проценты за посредничество? Так, мелочевка! А тут дело на... не будем уточнять, на сколько миллионов, но доли тебе на всю жизнь хватит. Даже если будешь каждый день баб менять и корабли покупать.
– Баб? – Професор на мгновение смутился и бросил короткий взгляд на дверь в служебные помещения. Там у Зинки была арендована комната.
– Ну или одну будешь каждый день в новые шелка наряжать, – сориентировался Ублюдиан. – Дом ей отгрохаешь, детишек настрогаете... десять... и всем на университеты хватит.
Гундешманец Мерзони был очень даже не промах. Зигфрид понял это еще на вокзале. Професор клюнул. Это было очевидно.
Безногий представил, как на балконе роскошной пятиэтажной виллы гоняет чаи професорское семейство: румяная Зинка, десять разновозрастных детишек – по пять каждого пола – и сам Професор. Он покачивается в кресле-качалке, одетый в шелковый халат, с трубкой из вишневого дерева в одной руке и с газетой «ТоргашЪ» в другой. Он сыт и счастлив... Зигфрид усмехнулся и снова включился в разговор.
– «Крысти Мышбис»? – горбун хрюкнул. – А по Сэму ли тюрбан? Не сильно ты пасть раззявил? Это ведь не просто аукцион, а целая система. В том числе – охранная.
– Гастролеры, – презрительно фыркнул Ублюдиан. – Бродячий цирк это, а не аукцион. Ни места постоянного у них нет, ни подвалов, где «шестой сундук еще не полон». Ну как, скажи мне на милость, можно организовать качественную охрану места, которого нет? Щелкнем его, как орех! Я щелкну! Вам и делать ничего особенного не придется. Полетаете на скутерах своих, шухеру наведете, да и все дела.
– А подробнее? – Зигфрид подвинулся ближе к столу.
Мерзони выразительно посмотрел на Сему и Курдюка. Те потупились и ушли к стойке.
– Ювелирный аукцион «Крысти Мышбис» гастролирует по Галактике. Это изобретение вашего досточтимого миллиардера Злюхина. Бабок он поднимает на этом шоу – устанешь грузить. Но нас волнует не наличность, а жемчужина его коллекции – «Звезда с одним лучом»...
– Яков? – Безногий поморщился. – Что-то часто я с ним пересекаюсь.
– Кто ж виноват, что все самое привлекательное в нашем мире захапал этот сучий потрох? – гундешманец вздохнул, словно от зависти.
– А жемчужина что, черная? Или большая?
– Жемчужина в переносном смысле, – пояснил Мерзони. – На самом деле это бриллиант...
– Ого!
– Вот именно – ого! – «гундос» подался вперед. – Уникальный бриллиант, капитан!
– Черный, – ухмыльнулся Зигфрид.
– Нет, – Ублюдиан невозмутимо откинулся на спинку. – Просто его вес измеряется не каратами...
– А гундешманскими фунтами...
– Не угадываете... Он измеряется вашими парижскими килограммами. Десять килограмм, сто тридцать пять и три десятых грамма.
– Сколько?! – Глаза у Зигфрида полезли на лоб, но остановить их продвижение к залысинам он был не в силах.
– Десять кило, – повторил Мерзони. – Э-э... Семен, голубчик, а нет ли у тебя в запасниках абсента?!
Услышав тонкий намек гостя, Сема затрусил в подсобку. Спустя пару минут он вернулся и с вежливой улыбкой поставил перед Ублюдианом стакан и бутылку ультрамаринового пойла. Безногий к тому времени как раз вышел из ступора.
– Это где ж такие кимберлитовые трубки зарыты? Бриллиант! А сколько же в нем было до обработки?!
– Сейчас это неважно, – промочив горло стаканом абсента, заверил Мерзони. – Сейчас главное придумать – как слямзить «Звезду»?
– Да-а... – Зигфрид все еще не отошел.
– Ну, не томи, – не выдержал даже Професор. – План давай!
– Буквально вчера аукцион прибыл на Супертрах, и пробудет он там ровно полгода. Потом его перебросят на Супербах, а еще через полгода на Супертрахбах... В рекламных проспектах это подается как грандиозный тур лучшей ювелирной коллекции Галактики по всем мировым столицам. Сначала три столицы суперманоидов, потом вроде как Гундешман, Марс и под занавес – Земля. Везде параллельно с показами будут проводиться торги, но «Звезду с одним лучом» на продажу выставят только на Земле. Это будет, так сказать, кульминация шоу. На сколько маленьких бриллиантиков за тридцать шесть месяцев можно распилить один десятикилограммовый кусман, я думаю, понятно и без пояснений.
– А если хватятся?
– То увидят, что «Звезда» стоит себе в подставке, на прежнем месте.
– Так ты же ее...
– Во-первых, мы ее... А во-вторых, вместо нее встанет почти неотличимый дубликат. Его вырастили по подробным снимкам в одной подпольной лаборатории у вас на Земле. Где-то в заснеженной тайге, чуть южнее Душанбе...
5
Вторая суперманоидная столица Супертрах была такой же планетой-мегаполисом, как и две другие. Различия были почти незаметны, поскольку заключались в деталях вроде климата и узкой специализации меньшинства населения. Большинство лодырничало везде.
Первая столица – горячий Супертрахбах специализировался на деловой жизни. Там кипел и пузырился мир бизнеса: банки, биржи, офисы крупных компаний. Третья планета от щедрого Суперсолнца (как скромно величали свою звезду суперманоиды) – Супербах – была миром прохладным и серьезным. Там имелись производительные силы: высокотехнологичные производства, инженерные компании, научно-исследовательские центры. Затесавшемуся посерединке Супертраху, с его умеренно теплым климатом и обилием морей, досталась роль кузницы кадров и культурного центра. Кроме замечательных курортов, здесь процветали университеты, театры, выставки, концертные залы, клубы, стереовидеокомпании, продюсерские центры и... аукционы. Последних здесь было такое множество, что казалось, будто аукционная торговля выделена супертрахцами в особый вид модного искусства. Откуда же, как не с Супертраха, было начинать свое турне злюхинскому шоу «Суперновая»?