Звезда Сарханов
Шрифт:
Мы подошли к периллам и посмотрели вниз, а там, повсюду, куда хватало глаз
раскинулся палаточный город, со своими улицами, горожанами и даже снующими
торговцами.
– Что это? – в изумлении спросила я.
– Это те, кто ищут путь! – торжественно ответил мне Анситор.
– Что, все? – я с недоверием взглянула на него, а в ответ получила очередной
кивок, - Черные дыры проклятого сектора!
Последующие дни, а за ними недели превратились
на рассвете, разбуженная верной Глаей. Анситора, как правило уже не было, порой
видела его уже в арке перехода, и он, ласково улыбнувшись, махал мне на
прощанье. На плечи моего дракона свалилось немало проблем и забот. С утра до
позднего вечера он где-то пропадал, то на Тэхере, курируя заседания Совета
Разумных, то инспектировал удаленные уголки Вселенной, решая спорные вопросы.
Далее следовал легкий завтрак, за которым ко мне порой присоединялись Йумма и
Эриока, водные процедуры, неизменный выбор наряда, а вот затем я отправлялась в
храм, чтобы напитать знакомую сферу своими змейками силы. Надо сказать, что
светилась она ярко и стабильно. После этого, как богиня, являлась народу и, стоя
на ступеньках замка, раздавала благодать. За моей спиной неизменно возвышалась
фигура Крэгуса, вселяя в меня чувство уверенности и защищенности.
Чего только не просили страждущие удачи, богатых урожаев, здоровья себе или
близким, выгодных сделок, большой финансовой прибыли и прочего и прочего. Были и
смешные просьбы. Например, благословить небольшую засушливую планету, жители
которой ждут дождя. В такие моменты я ощущала себя шаманом дикого племени,
выпрашивающим у Богов долгожданную влагу. После принятия закона о равенстве
женщин и восстановлении института брака потянулись те, кто просил внимания
понравившейся дамы, счастливой совместной жизни, детей и даже любви. Чаще об
этом же стали просить и женщины. Их было мало, просьбы звучали робко, но они
появились. Такие просители были моими любимчиками, ибо приняли все изменения и
следовали им. И я закрывала глаза, искренне желала того, что просили, потом
дотрагивалась до руки посетителя и на ней вспыхивала золотая змейка. Потом
появлялась Глая, отводила меня на обед, затем я снова возвращалась на ступени и
выслушивала страждущих. К концу дня усталость просто сбивала с ног. В покоях
ждал накрытый на двоих ужин, но Анситора чаще всего к нему не прилагалось.
Поэтому я уныло плелась под душ из розовой пены, тоскливо смотрела на мой
любимый бассейн, на который сил уже не оставалось, и плелась к кровати, схватив
со стола какой-нибудь фрукт. Но стоило мне откинуться на подушки и закрыть
глаза, как всплывали события дня. Мужчины, женщины и лица, лица, лица…
Протянутые руки, вспыхивающие змейки… Но усталость брала свое, и я забывалась в
беспокойном сне.
Посреди ночи родные руки прижимали меня к горячему телу, жадные губы мужа
находили мои, и мы любили друг друга неистово и страстно, чтобы потом в объятьях
друг друга отрешиться от повседневных забот. А утром все повторялось вновь.
Глая. Завтрак. Храм. Просители. Обед. Просители. Вечер. Я старалась, как могла.
Думала, вот схлынет волна и станет полегче, но страждущие все шли и шли, а я
желала, и желала, и желала…
Так прошел месяц. Постепенно в просьбах все меньше звучало отчаянья. Зато все
больше было просьб о богатстве, выгоде, карьерном росте, которые звучали почти
как требования. Я чувствовала себя какой-то ущербной золотой рыбкой. Если
поначалу в душе разливалось тепло от осознания, что моя сила помогает улучшить
этот мир, то теперь было стойкое ощущения, что меня используют.
И вот однажды после обеда я что-то напутала с порталом, и арка перехода
открылась не на крыльцо замка, а недалеко от ворот, в которые входили просящие.
Впереди бушевала толпа, слышались крики и была жуткая давка. Женщины и мужчины
различных рас, одетые по разному от усыпанных драгоценными камнями туник до
почти лохмотьев, распихивали друг друга. Моего появления никто не заметил.
– Что здесь происходит? – спросила я пожилую трессианку, опиравшуюся на
тросточку.
– Бесплатные проходы к Звезде на завтра раздают, - не глядя на меня, тихо
ответила она.
– А разве Звезда принимает за деньги? – в душе неприятно кольнуло.
– Ох, что ты милая, конечно! – она не сводила ищущего, внимательного взгляда с
развернувшейся у ворот давки.
– И дорого берет эта Звезда? – поинтересовалась я, закипая.
– Дорого, - ответила женщина, - все ведь от просьбы зависит.
– А вы с какой просьбой к Звезде?
– Сынок у меня единственный полюбил, привел в дом женщину хорошую, добрую. Да не
дают им Боги деток. Врачи отказались, говорят не сможет родить она, а он уперся.
Никто ему больше не мил. Вот думали Звезда нам поспособствует, а наша просьба
стоит столько сколько всей нашей общине за год не заработать, - и она смахнула