Звезда (сборник стихов), Белый Андрей

Звезда (сборник стихов)

6.25 + -

рейтинг книги

Шрифт:

ХРИСТИАНУ МОРГЕНШТЕРНУ [1]

Старшему брату в Антропософии Ты надо мной — немым поэтом — Голубизною глаз блеснул, И засмеявшись ясным светом, Сквозную руку протянул. В воспоминанье и доныне Стоишь святыней красоты Ты в роковой моей године У роковой своей черты. [2] Тебя, восставшего из света, Зовет в печали ледяной — Перекипевшая планета, Перегремевшая войной; В часы возмездия подъявший Свои созвездия над ней,— В тысячелетья просиявший Тысячесветием огней,— Как

и тогда, во мне воскресни, Воспламенясь, ко мне склони Свои просвеченные песни В грозой отмеченные дни.

«Моргенштерн» значит «Звезда утра».

С Христианом Моргенштерном автор встретился за 2 месяца до его смерти.

Август 1918

Москва

ЗВЕЗДА

Упал на землю солнца красный круг. И над землей, стремительно блистая, Приподнялась зеркальность золотая И в пятнах пепла тлела. Всё вокруг вдруг стало: и — туманисто; И — серо… Стеклянно зеленеет бирюза, И яркая заяснилась слеза — Алмазная, алмазная Венера.

Май 1914

Арлестейм

САМОСОЗНАНИЕ

Мне снились: и море, и горы… Мне снились… Далекие хоры Созвездий Кружились В волне мировой… Порой метеоры Из высей катились, Беззвучно Развеявши пурпурный хвост надо мной. Проснулся — и те же: и горы, И море… И долгие, долгие взоры Бросаю вокруг. Все то же… Докучно Внимаю, Как плачется бездна: Старинная бездна лазури; И — огненный, солнечный Круг. Мои многолетние боли — Доколе?.. Чрез жизни, миры, мирозданья За мной пробегаете вы? В надмирных твореньях,— В паденьях — Течет бытие… Но — о Боже!— Сознанье Всё строже, всё то же — Всё то же Сознанье Мое.

Февраль 1914

Базель

КАРМА

Н. А. Григорович

Мне грустно… Подожди… Рояль, Как будто торопясь и споря, Приоткрывает окна в даль Грозой волнуемого моря. И мне, мелькая мимо, дни Напоминают пенной сменой, Что мы — мгновенные огни — Летим развеянною пеной. Воздушно брызжут дишканты В далекий берег прежней песней… И над роялем смотришь ты Неотразимей и чудесней. Твои огромные глаза! Твои холодные объятья! Но незабытая гроза — Твое чернеющее платье.

Мы роковые глубины, Глухонемые ураганы,— Упали в хлынувшие сны, В тысячелетние туманы. И было бешенство огней В водоворотах белой пены. И — возникали беги дней, Существовании перемены. Мы были — сумеречной мглой, Мы будем — пламенные духи. Миров испепеленный слой Живет в моем проросшем слухе.

И знаю я; во мгле миров: Ты — злая, лающая Парка, В лесу пугающая сов, Меня лобзающая жарко. Ты — изливала надо мной Свои бормочущие были Под фосфорической луной, Серея вретищем из пыли. Ты, возникая из углов, Тянулась тенью чернорогой; Подняв мышиный шорох слов Над буквой рукописи строгой. И я безумствовал в ночи С тысячелетнею старухой; И пели лунные лучи В мое расширенное ухо.

Летучим фосфором валы Нам освещают окна дома. Я вижу молнии из мглы. И — морок мраморного грома, Твое лучистое кольцо Блеснет над матовою гаммой; И — ночи веют мне в лицо Своею черной орифламмой. И — возникают беги дней, Существовании перемены, Как брызги бешеных огней В водоворотах белой пены. И знаю я: во мгле миров Ты злая, лающая Парка, В лесу путающая сов, Меня лобзающая жарко.

Приемлю молча жребий свой, Поняв душою безглагольной И моря рокот роковой, И жизни подвиг подневольный.

Июль 1917

Поворовка

СОВРЕМЕННИКАМ

Туда, во мглу Небытия, Ты безвременным, мертвым комом Катилась, мертвая земля, Над собирающимся громом. И словно облак обволок Порядок строя мирового, И презирающий зрачок, И прорастающее слово. Толчками рухнувших Мессин, Провалом грешной Мартиники Среди неузнанных руин Приподымался смысл великий. Развили грозные огни Все беспокойней, все нестройней — Нечеловеческие дни, Нечеловеческие бойни… И я к груди земли приник И понял: в гром землетрясений Склоняет исполинский лик Из дней глаголющий нам Гений. Он — Справедливый Судия.— Мерцая мрачным приговором, Давно смятенного меня Опламенил глухим прозором. И видел там, за громом битв Восстанье Светлого Завета В волне рыданий и молитв И набегающего Света. И ныне знаю: морок злой Нас обуявших ослеплений Перегорит, как ветхий слой, И Солнце спустится, как гений,— И громовая полоса, Огнем палящая глазницы,— Далекий грохот колеса Золотордяной колесницы.

Январь 1918

Москва

ВОЙНА

Разорвалось затишье грозовое… Взлетает ввысь громовый вопль племен. Закручено все близкое, родное, Как столб песков в дали иных времен. А — я, а — я?.. Былое без ответа… Но где оно?.. И нет его… Ужель? Невыразимые, — зовут иных земель Там волны набегающего света.

Октябрь 1914

Арлесгейм

А. М. ПОЦЦО

«Пройдем и мы: медлительным покоем…»

Пройдем и мы: медлительным покоем В полет минут. Проходит все: часы полночным боем По-прежнему зовут. Страна моя, страна моя родная! Я твой, я — твой: Прими меня, рыдая… И не зная! Покрой сырой травой. Разгулом тех же пламенных закатов Гори в груди, Подъявши стаи зарев и набатов… Зови Его, — гуди! Пусть мы — в ночи! Пусть — ночи бездорожий! Пусть — сон и сон!.. В покое зорь и в предрассветной дрожи За ночью — Он!

Март 1916

Дорнах

А. М. ПОЦЦО

«Я слышла те медлительные зовы…»

Я слышал те медлительные зовы… И — Ты… И вот зовут… Ждет, Кто-то, Бирюзовый, У роковой черты. И там — в окне — прорезались Вогезы. И там — в окне — Отчетливо грохочут митральезы… Пора — тебе и мне! И я стою, шепча слова молитвы… Судьба — веди! Ты — в грохоты неумолимой битвы, О Господи, сойди! Свод неба тот же — бледно-бирюзовый… И там набат! Идет — туда: в молитвы, в зори, в зовы, В грома, в рои гранат.

1 2 3 4 5