Звезда Смерти
Шрифт:
Вейдеру нравилось смотреть на гиперпространство. Последние несколько минут он следил за звуком своего дыхания, ритмично пульсирующего в респираторе шлема. Прибор, помогавший ему выжить, был в высшей степени эффективен, и он часто забывал о нём. Однако время от времени, особенно в такие моменты погружения в тишину и созерцание, респиратор напоминал о себе, не давая Вейдеру забыть, что волею своего господина он превратился в того, кем является сейчас. Он имел так много и столько потерял.
С другой стороны, и приобрёл немало...
Разработка и создание доспехов велось в спешке: искалеченный и обгоревший кусок
Нравилось ему или нет, он и доспехи были едины, отныне и навсегда.
– Повелитель Вейдер, – позвал его капитан "Опустошителя". В голосе присутствовал крошечный намёк на страх, но даже такая малость была хорошо заметна для того, кто пропитан тёмной стороной Силы. Вейдер чувствовал страх как ледяную дрожь в капитанских нервах, заунывный аккорд, который мог услышать только он, вспышку молнии посреди мрачной равнины. Он любил страх – в других.
– Да?
– С минуты на минуту выходим в обычное пространство.
Вейдер развернулся и пристально посмотрел на него.
– И?
Капитан Пишор сглотнул.
– Эт-то всё, повелитель. Я просто хотел поставить вас в известность.
– Благодарю вас, капитан. Я уже знаю.
– Да, повелитель.
Капитан склонился и попятился назад.
Вейдер улыбнулся под шлемом, хотя это доставило ему боль. Но боль всегда сопровождала его – то, что она стала немного сильнее, ничего на значило. Чтобы её унять, даже не надо призывать тёмную сторону. Достаточно усилия воли.
Улыбка погасла, когда он подумал о ближайшем будущем. Он чувствовал, что эта поездка вовсе не была необходимой. Губернатор Уилхафф Таркин – "гранд-мофф Таркин" (на эту должность его недавно назначили; нелепое название, с точки зрения Вейдера) – знал, в чём заключаются его обязанности. Император дал ему задание построить это страшилище, как предполагалось, чтобы вселить страх в сердца повстанцев, и он понимал, что произойдёт, если доверие императора будет обмануто. Идея Таркина была разумна: страх действительно был полезным инструментом. И боевая станция, вне всякого сомнения, была полезна, хотя мощь всего оружия и боевых кораблей, которыми она оснащена, жалка по сравнению с могуществом Силы. Но таково желание императора – значит, так и будет.
Но потом начались затруднения – несчастные случаи, вредительство, задержки – и это беспокоило Палпатина. Он дал Вейдеру задание: передать, что император недоволен постоянными проблемами любимого проекта Таркина, и посоветовать – настоятельно посоветовать – гранд-моффу изыскать пути, чтобы избежать подобного в будущем.
Таркин не дурак. Он поймёт послание: "Если не справишься, пожалеешь".
"Опустошитель" вырвался из галлюциногенного хаоса в неизменное обычное пространство. Вейдер отвернулся от иллюминатора, плащ за спиной взметнулся. Теперь, когда они приближались к пункту назначения, появилась возможность провести несколько часов в гипербарической камере, освободившись хотя бы от шлема. Пришло время перебрать воспоминания, позволить нарасти гневу и ярости и освободить его от нескончаемой боли. Однако полное исцеление не придёт никогда. Лечение невозможно проводить долго, даже в пределах гипербарической камеры. Как только гнев проходил, а концентрация терялась, он вновь становился тем, кем был – тем, во что превратил его Оби-Ван Кеноби, его бывший учитель-джедай.
Ныне почти все джедаи уничтожены. И всё же некоторые, самые главные, уцелели. Некоторым удалось бежать, в том числе Йоде. Это беспокоило. Старая зелёная кочерыжка с ворчливым голосом всё ещё может представлять опасность.
Но ещё важнее, что по-прежнему жив заклятый враг Дарта Вейдера. Если бы старик умер, Вейдер почувствовал бы это в Силе – он в этом уверен. Но и тем лучше. Где-нибудь, когда-нибудь Оби-Ван заплатит за то, что сделал с Энакином Скайуокером, заплатит именно Вейдеру. Тёмный повелитель сразит Кеноби, как сразил уже множество других джедаев – мастеров, рыцарей и падаванов. Джедаи должны кануть в небытие.
Эта мысль вызвала под чёрной маской ещё одну улыбку, снова принёсшую боль.
Глава 8
Флагманский корабль "Хавелон", каюта гранд-моффа
– Сэр, произошёл несчастный случай.
Таркин, сидевший за письменным столом рядом с иллюминатором, который занимал большую часть стены, пристально посмотрел на капитана:
– Несчастный случай?
– Да, сэр. Взорвалась доставленная с планеты ёмкость с кислородом. Её только что выгрузили в главный ангар северо-западной квадрисферы, когда произошёл взрыв.
– Какой ущерб?
– Пока неизвестно, сэр. Вокруг всё ещё летает слишком много обломков. Доставивший кислород заправщик уничтожен. К счастью, команда большей частью состояла из дроидов. Несколько офицеров и живой персонал...
– Не надо размениваться на мелочи, капитан. Какой ущерб для станции?
– Пока точно известно, что основные разрушения пришлись на люк и сам ангар. Эксперты службы безопасности могут только предполагать...
– Тогда пусть предположат.
Капитан трусил. Принести дурные вести – не самый тяжкий из проступков, за которые можно загреметь на передовую, и он это знал. Вот почему адмирал, ответственный за безопасность, не прибыл с личным докладом.
– Сэр, люк и ремонтный отсек уничтожены. От ангара осталась куча перекрученных балок и разорванных листов обшивки. Проще отделить его от станции и построить новый, чем ремонтировать этот.
С языка рвалось проклятие, и Таркин наверняка озвучил бы его, будь он один. Но нельзя же позволить простому капитану слышать подобные тирады из уст гранд-моффа. Поэтому он просто сказал: