Звезда смерти
Шрифт:
Он поднял голову и тихо позвал. С дерева соскользнул ребенок и взял корзину. Следопыт сказал:
— Я Каррхо. Пожалуй будет лучше, если я сам провожу тебя к приемным родителям. Тогда тебя никто не задержит.
Я вздохнул свободнее. Я не узнал Каррхо, но он выглядел удивительно знакомым. Провожаемые им, мы один за другим поднялись по лестнице в стволе дерева и взошли на площадку, затемненную верхними листьями, в тонкие зеленые сумерки. Я чувствовал усталость и облегчение.
Хендрикс осторожно ступил на раскачивающуюся
Райф и Хендрикс выразили откровенное презрение, когда я страстно приветствовал своих приемных родителей. Они уже состарились и это меня опечалило. Мех поседел, крепкие пальцы рук и ног скрючились от ревматизма, красноватые глаза были тусклыми и подслеповатыми. Они были рады мне и отдали распоряжение, чтобы мои спутники были размещены в покинутом доме поблизости. Они настаивали, чтобы я вернулся под их крышу, Кила, разумеется, приглашалась со мной.
— Не могли бы мы поставить лагерь на земле? — спросил Хендрикс, неприязненно разглядывая необычное жилище.
— Так предложено хозяевами, — ответил я. В этом жилье я ничего не видел плохого. Крыша из плетеной коры, ковер мха на полу — гнездо выглядело заброшенным. Здесь было сыро, но можно было уберечься от непогоды.
Первое, что нужно сделать — отправить посланника Старому, спросить об аудиенции. Это я сделал, послав одного из моих названных братьев. После чего была трапеза из почек, сот насекомых и птичьих яиц. Мне это было привычно, из остальных же только Кила ела с аппетитом и Регис Хастур проявлял заинтересованность.
Когда правила гостеприимства были соблюдены, приемные родители спросили меня имена моих спутников и я представил их одного за другим. Когда же я назвал Региса Хастура, это вызвало у них короткое молчание, затем возглас, правда вежливый. Они настаивали на том, что их кров недостоин сына Хастура и что его следует немедленно отвести в Королевское Гнездо Старого.
Для Региса не было способа отклонить предложение, не обидев хозяев и когда вернулся посланник, он был готов идти с ним. Но прежде чем уйти, Регис отвел меня в сторону:
— Мне не очень нравится вас покидать…
— Вы будете в достаточной безопасности.
— Не это меня тревожит, доктор Элисон.
— Зовите меня Джейсон, — поправил я сердито.
Регис продолжил сжав рот:
— Хорошо. Но завтра, когда вы станете рассказывать Старому о своей миссии — вам надо быть доктором Элисоном… Но и Джейсоном, которого он знает, вам тоже надо быть…
— Что?!
— Не хотелось бы мне вас покидать. И хотелось, чтобы вы были рядом с теми людьми, которые знают вас как только Джейсона. Но не один. Чтобы с вами была не Кила.
Что-то странное было
— Кила может мне отказать.
Регис без выражения произнес:
— Хотя прежде она уже встречала доктора Элисона. — Затем неожиданно он засмеялся. — Или, может быть, вы правы: Кила откажет доктору Элисону, если он покажется.
6
Угольки гаснущего костра отбрасывали непривычные оттенки на лицо Килы. На ее плечи и широкие волны темных волос. Сейчас, когда мы были одни, я чувствовал напряжение.
— Не спится, Джейсон?
Я покачал головой.
— Надо спать, пока есть возможность.
Но я боялся, что если в эту ночь сомкну глаза, то проснусь Джеем Элисоном, которого я ненавидел. В мгновение я увидел комнату глазами Джея: для него она не была жилой и чистой, по сравнению со стерильными терранскими коридорами — грязной и антисанитарной, как звериное логово.
Кила сказала задумчиво:
— Вы странный человек, Джейсон. Что вы за человек? Из мира Терры?
Я рассмеялся, но веселья в моем смехе не было. Внезапно я стал рассказывать ей всю правду.
— Кила! Человека, которого вы знаете, как меня, не существует. Я был создан специально для этой задачи. Ее решение будет моим концом.
Она была изумлена, глаза широко раскрылись.
— Я слышала легенды о терранцах и их науках, что они создают ненастоящих людей из металла, а не из плоти и крови…
Не давая распространиться дальше этому наивному ужасу, я быстро протянул перевязанную руку, взял ее пальцы в свои и пожал.
— Они металлические? Нет, Кила. Но человека, которого вы знаете, как Джейсона, не будет. Я буду кем-то иным… — Как я мог объяснить Киле о подавленной личности, когда сам мало что понимал в этом?!
Она мягко вытащила пальцы и сказала:
— Я видела, как кто-то другой однажды глядел на меня вашими глазами. Призрак.
Я бешено затряс головой.
— Для терранцев я призрак.
— Бедный призрак, — прошептала она.
Жалость. Я в ней не нуждался.
— То, о чем я помню — я не жалею. Возможно, вас я даже не вспомню, — но я лгал. Я знал, что хотя забыл все остальное, не смогу похоронить в памяти эту девушку, до самого конца мой призрак будет влачить эту ношу. Я глядел сквозь огонь на Килу которая сидела, скрестив ноги. Она сняла свою бесполую верхнюю одежду и под ней оказалось белье — простенькое, как детская распашонка, но удивительно притягательное. Из-под белья выглядывал краешек повязки и случайное воспоминание (не мое) навело на мысль, что если края раны сойдутся неправильно, будет заметный шрам. Заметный для кого?