Звезда Тухачевского
Шрифт:
Труднее было угадать впечатления японцев, которых я тоже пригласил на парад. Говорят, будто где-то по дороге они продержали под арестом Нокса, несмотря на флаг его величества короля Великобритании, висевший над вагоном. Арест продолжался четверть часа. Нокс умалчивает об этом. При его огромном самолюбии и чисто британской заносчивости — это факт исключительный.
В 4 часа Нокс был у меня, выслушал доклады о положении на фронте. Нокс очень сочувственно относится к делу возрождения армии и идет на самые широкие обещания — на далекое будущее. Сейчас рассчитываем на 70 тысяч винтовок и 5 миллионов патронов.
Нокса, кстати, я знал достаточно хорошо. Во время войны он находился
Нокс недурно владеет русским языком. Особенно интересуется Востоком, Туркестаном, где ему довелось много путешествовать. Долго служил в Индии в бытность там вице-королем лорда Керзона [19] , всецело разделял опасения русского вторжения в эту английскую колонию.
Нокс ненавидит социалистов, считает, что крепкой военной диктатуры совершенно достаточно, чтобы справиться с кучкой бунтарей.
19
Керзон Джордж Натаниел (1859–1925), маркиз; министр иностранных дел Великобритании в 1919–1924 гг., консерватор. В 1899–1905 гг. вице-король Индии. Один из организаторов антисоветской интервенции.
Он упрямо и настойчиво ищет подходящего для этой роли генерала. Однако путается в сложнейших условиях русской действительности.
Омск, 22 октября. Пытался утром погулять, но район моей квартиры — сплошной рынок, всюду люди, а я больше всего люблю их отсутствие во время прогулки.
Кандидатура Колчака на пост военно-морского министра не встречает возражений. Завтра предложу ему этот пост.
В 7.30 обедал у англичан. Обед неважный, но радушия много.
Омск, 23 октября. Нокс осторожно спросил, какого я мнения относительно кандидатуры Савинкова в министры иностранных дел. Я ответил отрицательно. Савинков — очень крупная фигура, большой организатор, но он слишком отравлен подпольной работой и при двойном экзамене оказался не выше обстоятельств.
Нокс не сделал визита Авксентьеву, относится к нему скептически, как к типу, который сродни Керенскому.
Нокс, а вечером и Вологодский опять выдвигали кандидатуру Савинкова в министры иностранных дел. Нокса я быстро убедил в несерьезности его назначения при всех его положительных данных.
Омск, 25 октября. Утром Колчак очень заинтересовался, кто будет министром финансов, внутренних дел и снабжения. Я долго ему доказывал, что Михайлов как министр внутренних дел — фигура, которая не внесет столь необходимого успокоения.
В 4 часа приезжал Нокс с Родзянкой, озабочен размещением батальона прибывающих английских войск. Пил чай, грозил набрать банду и свергнуть нас, если мы не договоримся с сибиряками. «Я становлюсь сибиряком», — закончил он свою шутку.
Омск, 27 октября. На обычный утренний доклад Розанов прибыл с Колчаком. Говорили о создавшемся положении. Оба они определенно настроены в пользу постепенного сокращения Директорий до одного лица. Я сказал, что это вызовет осложнение с чехами, погубит дело возрождения России.
В общественных и военных кругах все больше и больше крепнет мысль о диктатуре. Я имею намеки с разных сторон. Теперь эта идея, вероятно, будет связана с Колчаком.
Вечером вместе с Колчаком явились ко мне Жардецкий и Лопухин. Идут ва-банк, намекая на упразднение Директории и сохранение одного верховного главнокомандующего.
«Знаете ли вы, что Чернов ведет переговоры о перемирии с большевиками?» — яростно задает вопрос неистовый Жардецкий.
Омск, 30 декабря. Вошел Виноградов и с волнением заявил, что военные круги и Жардецкий и К° прочат Колчака в диктаторы.
В Красноярске на параде в честь проезжавшего английского батальона подвыпившее офицерство устроило монархический дебош с пением «Боже, царя храни!».
Вечером был на парадном спектакле в честь английских войск, прибывших в Омск. Собрался весь местный бомонд. Давали «Смерть Иоанна Грозного».
Омск, 5 ноября. Утром явились с докладами Колчак, Степанов, Дембе и Розанов.
Колчак кипел негодованием по адресу Иванова-Ринова, Белова и Матковского. На двух последних он обрушился за «саботаж» его комиссии в военных округах — к слову сказать, довольно бестактно и бестолково составленной, — и что хуже всего, моим именем.
Много было в горячей речи Колчака одностороннего пристрастия и довольно ложной прямоты. Я редко видел человека, столь быстро загоравшегося и так же быстро гаснувшего после спокойного отпора его натиску. Хлопот с ним будет немало. Колчак категорически против прибытия японцев на наш фронт. Он считает это гибелью родины.
Омск, 7 ноября. Колчак представил проект об увеличении офицерского содержания — новые огромные расходы.
Приезжала бабушка русской революции Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская [20] . Старушка безгранично любит Россию и на старости лет собирается в Америку будить внимание к родной стране. На прощанье выразила пожелание, чтобы я одинаково боролся с врагами налево и направо, перекрестила меня и, к моему великому смущению, поцеловала меня как мать.
20
Бабушкой русской революции назвала мелкобуржуазная пресса Е. К. Брешко-Брешковскую (1844–1934) — одну из организаторов и лидера партии эсеров. В революционном движении она участвовала с 1870-х гг. В 1874–1896 гг. она побывала в тюрьме, на каторге и в ссылке. Участница революции 1905–1907 гг. С 1919 г. — белоэмигрантка.
Омск, 10 ноября. Вместе с Реньо приезжал екатеринбургский консул Нейтеман. В свите находился офицер Пешков, отрекомендовавшийся приемным сыном Максима Горького. Он в форме французского капитана, без руки, которую потерял на французском фронте.
9 ноября в Екатеринбурге должно было состояться торжество освящения знамен, пожалованных четырем батальонам «в честь начала чешской национальной жизни» — Чехословакия стала самостоятельной республикой.
Русское верховное командование на этом торжестве должен был представлять Колчак, который как военный министр ехал для инспектирования войск Екатеринбургского фронта.
По «случайному совпадению» вагон Колчака был прицеплен к поезду английского посланника Уорда, который с ротой своего батальона ехал на торжество.
Вскоре в екатеринбургских газетах появился ряд хвалебных статей о Колчаке и интервью Уорда, в котором особо подчеркивалось: «При наличии таких людей, как Колчак, Россия никогда не погибнет».
Указывалось на дружеские встречи Колчака с Гайдой, на совместные с Уордом поездки на фронт, где в виде развлечения производилась артстрельба по красным под звуки оркестра, игравшего популярные английские песенки «Colonel Bogey» и «Типперери».