Звезда Тухачевского
Шрифт:
— А вот что сказал обо мне Герберт Уэллс, — решил похвастаться и Сталин. — «Я никогда не встречал человека более искреннего, более порядочного и честного; в нем нет ничего зловещего и темного, и именно этими качествами следует объяснять его огромную власть в России. Я думал раньше, что люди боятся его. Но я установил, что, наоборот, никто его не боится и все верят в него… Его искренняя ортодоксальность — гарантия безопасности его соратников». Ну как, чем не стихи?
— Хорошо думают о нас наши друзья, — сказал Гитлер. — Враги же считают меня варваром. Да, да, мы действительно варвары. Мы хотим быть варварами.
— У нас иное представление о варварах и варварстве, — заметил Сталин. — Но как сказал ваш великий поэт Гейне, когда порок грандиозен, он меньше возмущает.
— Гнусные писания этого выродка мы швырнули в костер! — пролаял Гитлер.
— Кричащий во гневе — смешон, — усмехнулся Сталин.
— Молчащий во гневе — страшен, — парировал Гитлер.
— Пока счет ничейный, — продолжая лукаво посверкивать глазами, сказал Сталин. — Помните притчу? Были два мужа мудрых, но гневливых — Гераклит и Демокрит. Один, разгневавшись, прослезился, а другой — рассмеялся, и таким образом оба избавились от ярости.
— Но очень прошу не напоминать мне больше о Гейне. Тем более, что он не ариец. Вам же не доставит радости, если я буду цитировать вам вашего Льва Толстого, который утверждал, что власть одного человека над другими губит прежде всего властвующего? Впрочем, хватит с нас этих мудрецов, изрекающих несусветные глупости. Нас с вами объединяет даже сугубо личное. У вас покончила самоубийством ваша любимая жена Надежда. У меня — лишила себя жизни моя любимая племянница Гели. А ведь я хотел на ней жениться. У вас по поводу смерти Надежды ходили всяческие слухи и сплетни. Вплоть до того, что вы ее сами убили. А мне приписывали, что я прикончил Гели в припадке ярости, приревновав ее к шоферу Эмилю Морису…
Сталин заметил, что на глазах Гитлера блеснули слезы, и почувствовал, что и его собственные глаза повлажнели.
— Зачем нам говорить на столь печальные темы? — преодолевая в себе неприятные чувства, спросил Сталин. — Сентиментальность — ахиллесова пята вождей.
— Это верно, — согласился Гитлер. — Мы должны быть тверды как сталь. У вас очень точная фамилия.
— А вы зря, расставшись с фамилией Шикльгрубер, не подобрали себе более символический псевдоним, — сказал Сталин. — Это бы еще сильнее возвысило вас.
— Гитлер — звучит великолепно! — возразил фюрер. — Но не хватит ли нам говорить о второстепенном? Надеюсь, мы встретились с вами не ради праздной болтовни.
— Кстати, еще раз о вашем стратегическом плане под кодовым названием «Барбаросса». Несмотря на то что вы преподнесли его в нашей беседе не более чем прикрытие, способное ввести в заблуждение Англию, я расцениваю его как план вторжения в Советский Союз. Вы можете вводить в заблуждение одряхлевшую Англию, но ввести в заблуждение товарища Сталина и нашу великую державу — затея, которая может завершиться лишь одним — полным провалом. Мы отдаем должное императору Священной Римской империи Фридриху Барбароссе [5] , но завоевать Советскую империю вам не удастся, какими бы громкими именами ни называли вы свои агрессивные планы.
5
Фридрих I Барбаросса (букв. — краснобородый) (ок. 1125–1190) —
— Откуда у вас такая уверенность, господин Сталин? — стремительно спросил Гитлер, и глаза его вновь суматошно забегали. — Почему вы не верите в силу тевтонского меча? У вас что, есть великие полководцы, способные противостоять нашему натиску?
— Есть! — уверенно ответил Сталин. — Есть такие полководцы!
— Хотел бы я видеть хоть одного такого полководца, — со зловещей иронией процедил Гитлер.
— Один из них — перед вами! — словно волшебник, торжественно возвестил Сталин.
И Гитлер, к своему изумлению, увидел, как рядом со Сталиным, на шаг отступив от него, возник статный, пышущий здоровьем и красотой военный в форме советского маршала.
— Невероятно! — уже с мистическим ужасом воскликнул Гитлер. — Если я не ошибаюсь, рядом с вами, господин Сталин, стоит маршал Тухачевский? Но ведь всем известно, что вы казнили его еще в тридцать седьмом году!
— Перед вами именно маршал Тухачевский, один из самых талантливых наших военачальников, — с гордостью произнес Сталин. — Думаю, что вашим генералам и их войскам не поздоровится, если Тухачевский будет командовать нашим Западным фронтом. А что касается вашего упоминания о тридцать седьмом годе, то считайте, что маршал Тухачевский не был казнен и не умер, ибо такие люди, как Тухачевский, не умирают.
— Но где же ваш маршал? — вдруг испуганно спросил Гитлер, увидев, что Тухачевский исчез так же внезапно, как и появился.
— Маршал Тухачевский, выполняя мой приказ, убыл принимать командование фронтом, — спокойно ответил Сталин.
— В таком случае нам с вами не следует воевать. Давайте лучше поделим земной шар между Германией и Россией, — поспешно предложил Гитлер.
— Актуальная проблема, — согласился Сталин. — Но весьма трудная.
— Нет ничего проще! — возразил Гитлер. — Поделим земной шар точно пополам, на две равные части. Вам — Западное полушарие, мне — Восточное.
— Зачем мне Западное? — удивился Сталин. — Мне по праву должно принадлежать Восточное. Москва — в Восточном полушарии. Я не собираюсь жить и править в Вашингтоне.
— Но Берлин тоже в Восточном полушарии, — упрямо напомнил Гитлер.
— Я настаиваю, — сурово отрезал Сталин.
— Я тоже настаиваю, — заупрямился Гитлер.
— Этому не бывать! — грозно выпалил Сталин.
— Нет, бывать! — заорал Гитлер.
Он в бешенстве схватил висевший на стене огромный тевтонский меч и, воздев его высоко над головой, яростно обрушил на бронзовый глобус.
Раздался оглушительный взрыв, взметнулось багровое пламя, поглотившее имперскую канцелярию.
— Звезда Германии восходит, а ваша звезда закатилась! — Несмотря на адский грохот, голос Гитлера отчетливо прозвучал из тьмы. — Да здравствует план «Барбаросса»! Могу утешить вас, господин Сталин, лишь тем, что, когда я завоюю Россию, я поставлю вас ее правителем, ибо никто лучше вас не умеет обращаться с русским народом! Но учтите, вы будете править только под немецким контролем!
Сталин бросился бежать прочь, а вслед ему продолжал кликушествовать Гитлер: