Звезда заводской многотиражки 2
Шрифт:
— Да плевать я хотел на твои планы! — по буквам произнес Игорь, глядя мне в глаза. — Ты придешь на Новый год, понял? И будешь вести себя как хороший сын, а не как всегда.
— А как я себя всегда веду? — криво ухмыльнулся я.
— Как чистоплюй в белом пальто, — фыркнул Игорь. — Ты не заговаривай мне зубы давай! Я все сказал. Ты услышал. Мать тебя ждет.
— А если не приду, то что? — спросил я.
— То будешь дураком, вот что, — Игорь почти дружески хлопнул меня по плечу. — Семья — это самое главное. Семьи надо держаться. А не за принципы свои дурацкие. Ладно, бывай,
Игорь быстрым шагом удалился по коридору. Я смотрел ему вслед, пока он не свернул на лестницу. Потом вернулся в редакцию.
— Что он тебе сказал? — побледневшая Даша бросилась ко мне.
— Дашенька, все хорошо, — я приобнял девушку за талию и легонько прижал к себе. — Он же мой брат. Позвал Новый год с семьей праздновать.
— И больше ничего? — девушка отстранилась и с прищуром посмотрела на меня.
— Ничего, — я честно смотрел в ответ. Красотка она все-таки. Интересно, что с ней случится? Жену Игоря Мельникова в будущем звали вовсе не Даша. Видимо, скоро они разбегутся...
— Честно? — продолжала наседать Даша.
— Мамой клянусь! — с кавказским акцентом заявил я в очередной попытке разрядить обстановку. — Ты мне лучше вот что скажи...
Я подошел к своему столу и взял с нее письмо от неизвестной «Н» Эдику. Протянул Даше.
— В столе у Эдика лежало, случайно увидел, — чуть виновато объяснил я. — Но пройти мимо не смог. Не знаешь, случайно, что это еще за «Н»?
— Хм... Знаю, — губы Даши растянулись в ироничной улыбке. Вызывающе уставилась на меня.
— Ну? — нетерпеливо спросил я. — И кто же?
— А ты, значит, по чужим столам шаришься? — голос Даши зазвучал игриво. — А может ты шпион, а?
— О ужас! — я в притворной панике схватился за лицо. — Ты меня раскрыла! Что же мне делать?! Наверное придется тебя убить!
Я угрожающе скрючил пальцы и медленно пошел к Даше. Там весело засмеялась. наконец-то.
— Так что там за «Н»? — снова спросил я.
— Да это Нонна Самохина из отдела кадров, — Даша подняла взгляд к потолку и скривила презрительную мину. — Сваха всего шинного завода.
— Сваха? — нахмурился я. — Так я вроде не просил меня ни с кем знакомить...
— Вот ты вроде умный парень, но сейчас-то что как валенок? — Даша уселась на стол Эдика и покачала ногами в изящных сапогах на каблуках. — Конечно, ты не просил. Даже если ты в ближайшие десять лет не женишься, то тебя никто старой девой не будет дразнить. И доставать с вопросами на каждом семейном обеде.
— Как-то да... — фыркнул я. — Замуж я точно не собирался. Погоди. Так она ненастоящая сваха? Ну, в смысле, не ходит по семьям с речами про товар и купца?
— Ох, не знаю, настоящая она или нет, но строгий учет всем неженатым мужчинам ведет такой, что участковый позавидует! — Даша засмеялась. — Я как-то видела ее тетрадку. Толстую, как большая советская энциклопедия. И на каждого там целое личное дело. С вклеенными записками и фотографиями, если есть.
— А дальше что? — с все возрастающим любопытством спросил я. Правда стало интересно. В кои-то веки история не про загадочный криминал и каких-то там небожителей с мрачными тайнами,
— Да очень просто, — Даша дернула плечиком. — Приходит к ней девушка и плачется, что вот ей уже много лет, а очереди желающих предложить руку и сердце под окнами не стоит. И тогда Нонна достает свою всемогущую тетрадочку, мысленно измеряет просительницу и подбирает ей подходящую пару. Причем, почти не ошибается ведь!
— Погоди-погоди! — я замахал руками, прерывая ее быструю речь. — Теперь мне стало как-то жутковато, что моя персона попадет к этой даме на карандаш! Но я все равно не понимаю, как это работает. Вот пришла какая-нибудь одинокая барышня. Вытерла платочком слезки и попросила подыскать ей кого-нибудь. Наша Нонна и говорит: «Работает такой Иван Мельников в газете „Новокиневский шинник“, он и есть твой суженый!» И дальше что? Допустим, девушка знает, что я ее суженый, а я-то ни сном, ни духом! И жениться у меня в планах не было. Так и смысл тогда той девушке в моих контактных данных?
— А вот это и удивительно, — сказала Даша. — Что Нонна наметанным глазом подбирает пару. И если она какой-то девушке из бухгалтерии тебя напророчит, то будь уверен, что когда эта фея со счетами появится на пороге редакции, у тебя в зобу дыханье сопрет... Взопрет... Или как там правильно?
— И никогда осечек не было? — усомнился я.
— Да были, наверное, — Даша пожала плечами. — Я не проверяла же. И сама к ней не ходила никогда, просто так рассказывают.
— Хм, а женского каталога соответствующего у нее нет? — хохотнул я. — А то как-то несправедливо получается. Женщины замуж хотят, а мужчины жениться — нет?
— Они тоже хотят, — Даша махнула рукой. — Только говорить об этом вслух не принято. Мужчина должен быть суров и независим. А свадьба — это девчачьи дела. Платье, там...
— Дашенька, а ты сама разве не хочешь замуж? — вкрадчиво спросил я.
— Нет! — отрезала девушка. — В наш век эмансипации, свадьба — это какой-то дремучий пережиток. Я хочу жить самостоятельной жизнью и строить карьеру, а не мужу носки и трусы стирать!
— Да ладно, ладно, я же просто спросил, — примирительно улыбнулся я. — Как, говоришь, фамилия этой Нонны?
До Привокзальной площади я дотопал пешком. В раннее утро выходного дня и обычно многолюдная Молодежная, и проспект Союза Республик были пустыми. Только несколько дворников орудовали лопатами, с шкрябающим звуком сгребая нападавший на тротуары за ночь тонкий слой снега. Сделал крюк, чтобы пройти мимо городской елки, которую как раз закончили украшать. В восьмидесятом елка была еще живая, это с девяностых главное украшение новогодней площади заменят на громоздкую конструкцию из пластиковых ершиков. Украшенную одинаковыми красными и желтыми шарами. А сейчас на елочку вывешивали творчество школьников. И как раз в восемьдесят первом я, в тайне от остальных пацанов из класса, сшил с вместе с бабушкой из старого плюшевого покрывала и ободранного лисьего воротника льва Бонифация. И втайне гордился тем, что моя игрушка была признана годной, чтобы украшать именно городскую елку, а не просто одну из парковых.