Звезда заводской многотиражки 3
Шрифт:
Когда он наконец-то замолчал, в редакции повисла гробовая тишина. Кажется, даже лампы дневного света под потолком перестали жужжать «не по уставу». Чтобы новый редактор не призвал их к порядку и не потребовал жужжать в строго определенной тональности.
— Есть вопросы? — сказал он и еще раз обвел нас плотоядным змеиным взглядом. — Нет вопросов. Очень хорошо. На этом совещание окончено, можете приступать к своим прямым обязанностям.
Он вернулся за свой стол и продолжил ревизию стола Антонины Иосифовны.
«Ничего себе, перемены...» — подумал я, утыкаясь носом в свою тетрадку.
Друг на друга мы почти не смотрели. Не знаю, какие чувства испытывали остальные, но лично у меня доминировала досада. Наша многотиражка была отличным местом с очень классной атмосферой. Здесь было здорово и работать, и просто находиться. А сейчас...
Сейчас даже не знаю.
Уволить молодого специалиста, то есть меня, было довольно сложно. Но можно.
И этот наш новый редактор как раз сейчас принялся развешивать и раскладывать по редакции инструменты, которые ему могли в этом вопросе помочь.
Вряд ли, конечно, он прямо сходу задался целью меня изжить, но он ясно дал понять, что нас много. И кого-то он обязательно уволит. По результатам соревнования в профессиональных качествах.
Даша разломала ложкой котлету на маленькие кусочки и перемешала их в картофельным пюре в однородную массу. Подняла взгляд на меня.
— Кто-нибудь знает, что случилось с Антониной? — озвучил мучивший всех вопрос я.
— Представления не имею, — сказала Даша и отодвинула тарелку. — Что-то аппетита нет... Кошмар какой-то. Не представляю, как теперь работать...
— Да уж, это не редактор... — хмыкнул Эдик и тряхнул волосами. — Это ЭсЭс какой-то...
— Ребята! — раздался от входа в столовую голос Семена. — Хорошо, что вы здесь! — Он подскочил к нашему столу и плюхнулся на свободный стул. — Вы как, держитесь?
— Ты что-то знаешь, Сеня? — растерянно спросила Даша.
— Я вчера на работе задержался и случайно подслушал разговор девочек из отдела кадров, — Семен подался вперед и говорил задыхающимся шепотом. — И они обсуждали, что Антонина уволилась. Что еще две недели назад подала заявление по собственному желанию, но вчера было разбирательство, и у нее в трудовой будет совсем другая запись. И что они вообще не уверены, что ее не арестовали...
— Две недели назад? — повторил Эдик. — И нам ничего не сказала?
— А еще вчера напали на главного инженера, — Семен продолжал пучить глаза. — Я видел, у него синяк. А второго, говорят, вообще пырнули ножом!
— Кого второго? — спросил я, похолодев.
— Ну этого, из министерства, на черной волге ездит который, — объяснил Семен.
— Прохора Нестерова? — уточнил я, хотя было и так понятно.
— Ну да, наверное, — кивнул он. — Не знаю, как его зовут. Он же в футбол не играет. И в настольный теннис тоже...
— Убили? — сердце помимо моей воли забилось сильно быстрее. Неужели я опоздал?
— Неа, — мотнул головой Семен. — Короче, они вчера закончили дела с этим новым цехом, и этот министерский должен был ночью уехать обратно в Москву. А перед поездом они
— А в какую больницу? — вырвалось у меня.
— Хочешь навестить? — подозрительно прищурилась Даша.
— Да нет, профессиональная привычка, — деланно расслабился я. — О событии нужно собрать максимально полное количество информации, если есть такая возможность.
— В хирургии в шинниках он лежит, — охотно ответил Семен.
Я незаметно выдохнул с облегчением. Мысли в голове закрутились как-то очень бешено. Значит так, надо сейчас будет позвонить Наталье Ивановне и попросить провести меня в больницу под каким-нибудь благовидным предлогом. Ну, или просто обходным путем, наверняка же санитарки его знают... Кровь из носа надо поговорить с Прохором! Я уже и так достаточно протормозил, и дела приняли какой-то совсем уж угрожающий оборот.
А, черт... Позвонить, как же! Использование телефона не по служебной необходимости будет немедленно запротоколировано же! Новый редактор — новые правила.
Ладно, позвоню из автомата.
Тут я понял, что все трое внимательно смотрят на меня и чего-то ждут. Похоже, мне задали какой-то вопрос, но я увлекся своими мыслями и его прослушал.
— Что? — переспросил я.
— Как думаешь, он правда кого-то из нас уволит? — повторила Даша.
А. Понятно. Пока я размышлял, ребята в нескольких словах описали Семену, что наговорил нам новый редактор. С легкой руки Эдика, его теперь между собой все называли исключительно ЭсЭс.
— К гадалке не ходи... — вздохнул я. — Если мы не придумаем способ, как бы нам убрать его из этого кресла.
— У меня мурашки по спине, когда он смотрит, — пожаловалась Даша. — Он ненормальный какой-то, я его боюсь...
— Надо разузнать о нем побольше, я думаю, — сказал я. — Может найдется что-нибудь в его биографии, за что его можно уволить...
— Да где это видано вообще?! — эдик хлопнул ладонями по столу. — Он мне постричься велел... Мы же не в армии, как он вообще может такое требовать? И как моя прическа влияет на мои профессиональные качества?
— Весь мозг в волосы уходит, — хохотнул я. — Во срежешь лишнее, и станешь гигантом мысли.
— Что за шуточки вообще? — обиделся Эдик.
— А что делать, плакать что ли? — я пожал плечами. — Не спорю, фиговая ситуация. Но просто так мы не сдадимся. Побарахтаемся еще...
— Так, я иду в профком! — Эдик решительно встал. — В конце концов, защищать мои права — это их обязанность!
— Удачи, — механически сказал я.
Пока что никаких идей как справиться с новым редактором у меня не было. Не то, чтобы я чувствовал полную беспомощность в этом вопросе, просто голова была занята совершенно другим. А что до ЭсЭса... Ну что ж, подумаю об этом завтра. В конце концов, у нас есть как минимум месяц соревнования, в своих журналистских навыках я был уверен, а чтобы выработать хоть какую-то стратегию, надо все-таки чуть побольше человека узнать.