Звездная Кровь
Шрифт:
Затем нашел уютное, прикрытое от ветра местечко неподалеку от дымящейся воронки, в небольшой ложбинке у трех деревьев, расчистил его от колючих кустов и перетащил туда свои трофеи. На одном, самом старом дереве, имелась удобная развилка, и я даже попробовал залезть, чтобы обустроить ночное ложе, однако после нескольких попыток оставил эту мысль – вряд ли можно заснуть на ветке и не свалиться.
Собранная добыча была скудна и состояла в основном из искореженных кусков металла. Прочные и легкие, они слегка серебрились на изломе. Пласталь, гибрид загадочных композитов и металлических сплавов, один из важнейших земных ноу-хау, используемых в авиационной и космической отрасли. Я знал, помнил это, прикидывая, как можно сделать из этих лоскутов самые примитивные инструменты.
Для начала нужно что-то, чем можно выправить края и придать металлу хоть какую-то форму. Изрядно помучившись, я соорудил нечто вроде керна из острого камня. А затем с его помощью начал обрабатывать подходящие куски пластали, используя плоский валун как наковальню.
Нелегкая работа, и о каком-либо качестве речь не шла, получилось бы хоть что-то! Я обливался потом и тяжело дышал, но упрямо продолжал свое дело. Вскоре получилось выровнять длинный треугольный кусок металла с зазубренным краем, который можно использовать как топор, мачете и пилу одновременно. С примотанной палкой-рукоятью гораздо лучше, чем голые руки. Саженцы «копейных» деревьев он валил с нескольких ударов; обрубать ветки, расчищать колючий кустарник и рубить сухостой стало гораздо проще. Следующее орудие – тонкий и острый металлический огрызок, одну сторону которого я плотно обмотал стропой, создав подобие рукояти. Будет вместо ножа. Его заостренные кромки начал было затачивать, используя для этого другие куски пластали, однако закончить работу помешало небольшое происшествие.
Золотые точки на небосводе я заметил давно. Они рассеянным ореолом сияли вокруг огромного древа. Множество подобных пылинок, едва заметных невооруженным глазом, мерцали и в небе, постепенно смещаясь. Счел это необычным оптическим эффектом, но затем обнаружил, что несколько таких светлячков парит в вышине прямо надо мною.
Поднимающийся ветер подгонял их все ближе. И при детальном рассмотрении оказалось, что вовсе это не пылинки. Полупрозрачные, чуть светящиеся создания, больше всего напоминающие медуз странной формы. Сквозь невесомое тельце просвечивала сложная внутренняя структура, состоящая из тонких золотистых нитей, сходящихся в звездообразной середине. Я не представлял, за счет чего это существо свободно парит на крыльях ветра, однако ж «медуза» казалась красивой и грациозной, как летающий цветок. Стайка пролетела мимо, а одна снизилась и затанцевала вокруг меня, словно решив познакомиться. Я невольно протянул к ней руку – и тут же был наказан за любопытство!
Синеватая искра чувствительно тряхнула руку, обожгло кончики пальцев, заныл локоть. Я мгновенно отдернул немеющую конечность, отпрыгнул в сторону. А маленькая виновница, словно потеряв ко мне интерес, взлетела выше и потянулась по ветру за товарками, уже парящими над лесом.
Я осторожно потер руку. На пальцах остался голубоватый мазок из полупрозрачной слизи, вязкой и пахнущей озоном. Опасная дрянь, нужно иметь в виду. Нечто вроде электрического удара, очень неприятно, хотя и не смертельно – в руку постепенно возвращалась чувствительность. Надо же, летающая медуза…
И тут я окончательно понял, хотя до этого сомневался: я не на Земле. Голубой пульсар, мега-древо и незнакомые образцы флоры еще можно было как-то объяснить, а вот летающую медузу – нет. Нет, не было и не может быть на моей родной планете никаких летающих медуз.
Я в другом мире. И с этим фактом придется смириться.
Медузы оказались предвестниками смены погоды. Буря началась так внезапно, как никогда не бывает на Земле. Резко потемнело, жутковато загремело, небо покрылось пеленой низких клокочущих туч и безо всякого предупреждения ударил ливень.
Ливень с большой буквы.
Мгновенно ничего не стало видно, кроме хлещущей с небес серой водяной стены. Холодные струи и порывы ветра хлестали жгучими бичами, едва не сбивая с ног. Траву прибило к земле, вокруг забурлили ручьи, как будто начался настоящий потоп. Первобытная и свирепая мощь!
Я моментально вымок и забился под ближайшее дерево, не на шутку испуганный дикой силой ливня, однако тяжелые крупные капли без труда пробивали плотную крону, доставали везде. Пришлось потерпеть под холодными струями, но, к счастью, стихия бушевала недолго. Ливень закончился так же внезапно, как и начался. Минута – и небо снова очистилось. Мокрый, умытый мир приобрел новые краски и как будто улыбался, в воздухе ощутимо пахло свежестью. Деревья заискрились зеленью, а небо – яркой синевой, дождевые лужи казались прозрачными и чистыми. Вновь подали голос птицы. Этот мир был завораживающе красив, и на мгновение я поддался его магии, наслаждаясь безмятежностью посвежевшей природы. Мне нравилось то, что я видел, – здесь, наверное, даже можно было жить, если привыкнуть к необычным светилам над головой.
Тогда же я заметил еще одну глобальную странность. Прошло уже несколько часов, освещение менялось, но только потому, что сначала свет древа усиливался, а затем, пройдя пик яркости, начал медленно тускнеть. День катился на убыль, а голубое солнце даже и не думало менять свое положение на небосводе – висело, как пришитое, на одном и том же месте. Это могло означать, что оно – вовсе и не местное светило, а искусственный объект или спутник в одной плоскости эклиптики, синхронно вращающийся вместе с планетой… либо что планета вообще не вращается и одной стороной всегда обращена к голубой звезде. Но тогда на темной половине должна быть вечная ночь, а на другой – испепеляющий день, и землеподобный характер флоры и фауны невозможен в принципе! К счастью, обе эти теории были неверны, и совсем скоро я убедился в этом.
Снова начал напоминать о себе желудок. Сколько я не ел? Ответа все еще не было. С питьевой воды, прозрачной и вполне чистой на вид, проблем не было – целое озеро и впадающие в него горные ручьи, а вот еду придется добывать самостоятельно. Мелкая живность здесь есть, ягоды тоже, можно набрать птичьих яиц, в озере плещется рыба – не должен умереть с голода. Будем надеяться, меня скоро найдут…
Повозившись, я соорудил нечто вроде полога из парашюта, растянув его с помощью строп между стволов и камней. Сложил под импровизированной крышей круг из серых булыжников – таких полно валялось под ногами. Это будет мой очаг. Осталось придумать, как развести огонь…
Решение было – в процессе заточки «ножа» я несколько раз случайно высекал искры, сталкивая куски железа с камнем, теперь пришло время этим воспользоваться. С помощью ножа я содрал мокрую кору с сухостоя, настрогал щепок и нащипал немного сухой травы под деревьями. Затем выбрал наиболее искристый камень, изрядно побродив и пробуя валуны куском пластали. Подошел расколотый красный булыжник, структурой похожий на застывшее стекло.
Добывать огонь оказалось долго и сложно. Те редкие искры, что долетали до топлива, бессильно гасли. Руки уже дрожали, а я почти отчаялся, когда наконец, скорее всего, чудом трут затлел, появились колечки дыма а я, не веря своему счастью, принялся раздувать маленький алый огонек.
Вскоре в очаге весело трещал заботливо укрытый от ветра и осадков костерок, даря мне тепло и уверенность. Вовремя – ощутимо похолодало и уже начинало темнеть. Запекая птичьи яйца в золе, я наблюдал за розовеющим небом. И был это, честно говоря, самый странный из виденных мною закатов.
Его даже нельзя было назвать в полной мере закатом – потому что ничего не заходило за горизонт. Смена дня и ночи происходила другим способом. Золотое дерево медленно угасало, превращаясь в призрачный, выцветающий силуэт, а противоположная сторона небосвода стремительно розовела, наливалась лиловым и, наконец, чернела. Тьма неправдоподобно стремительно катилась оттуда – я сообразил, что так уменьшается исполинский световой круг, исходящий от меркнущего древа.