Звездная лихорадка
Шрифт:
Она начала говорить, и Фортем вслушивался в каждое слово. Проклятая надежда, она медленно его убивала.
– Я не знаю, как передается лихорадка и как она действует. Но я знаю, откуда она взялась. Мы с Хенсемом были самым нижним звеном в цепочке. Нашей задачей было похитить принцессу и передать заказчику. Кто этот заказчик - я не знаю. Но знаю, кто стоит над ним. Как-то раз Хенсем надрался и разоткровенничался. Он боялся того, кто все это делает, он говорил с таким ужасом, что я до сих пор помню выражение его лица. Хенсем говорил, что нам нужно заработать
– Конкретнее, Таяна, - поторопил ее Люк.
– Кто организовал этот заговор?
Дгнарна посмотрела в глаза императора и выпалила на одном дыхании:
– Примжины.
***
Я лечу сквозь звезды.
Нет ни пространства, ни времени. Лишь бесконечный космос простирается впереди. Мне кажется, я лечу очень долго, но на самом деле мое путешествие длится всего несколько секунд.
Я вижу планету. Она обладает потрясающим сиреневым цветом. Очень похожа на Землю, но огромные сиреневые океаны имеют совсем другую форму. Планета красива, но ее земля изъедена тьмой. Чем-то очень пугающим, темным, тяжелым.
– Миллиарды лет назад, - в голове звучит знакомый голос. Почти родной, с хрипотцой и едва уловимой усмешкой.
– Галактику населяла раса примжинов.
Я приближаюсь к планете и мое сердце бьется все сильнее и сильнее. Кажется, вот-вот я узнаю что-то важное. Но прежде, чем войти в сияющую атмосферу, я открываю глаза.
В одеяле было так тепло и хорошо, что вылезать наружу совсем не хотелось. Вот только серая скучная стена изрядно надоела, так что я сделала усилие и перевернулась на другой бок. Это оказалось не так-то просто: порезанная рука восстанавливалась под повязкой.
У энергетического поля, в полумраке едва заметного, я различила знакомую фигуру.
– Привет.
– Ты в порядке... Болднер сказал...
– Кишка тонка, - усмехнулся Фортем.
– Болднер даже с тобой не смог справиться.
– Это все Таяна.
– Я улыбнулась.
– Она спасла меня и... В общем, неважно.
Я подошла ближе к щиту. Уже знала, что если неосторожно коснуться его, то прозрачная поверхность замерцает серебристыми ячейками. Ни коснуться. Ни почувствовать тепла. Стоять, разделенными прочной защитой, и смотреть.
Смотреть жадно, запоминать черты, запоминать встречу, чтобы миллион раз прокрутить ее в голове. Оставить себе память о чем-то очень важном.
Улыбнуться сквозь слезы. Понять вдруг, что самое страшное не умереть самой, а оставить здесь их совсем одних, не знать, счастливы ли они. Не видеть их судьбу.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Для умирающей девушки даже отлично.
– Мы ищем способ тебе помочь.
– Знаю. Но вряд ли найдете. У меня выкачали с литр крови. Градвин гений, но ему не под силу лихорадка. Таяна сказала что-нибудь полезное?
– Да как сказать. Она утверждает, что на вершине этой пирамиды сумасшествия стоят примжины.
От удивления я открыла рот.
– Те самые? О которых вы...
– Очевидно, что нет. Или не исчезли или вернулись. Или Таяна лжет, но пока что все сходится. Но примжинам кто-то помогает, кто-то в высших слоях альянса. Надо выяснить, кто - и расспросить.
Я вновь невольно бросила взгляд на усыпанные будто бриллиантовой крошкой руки. Напоминание о том, что разрушает изнутри.
– Чего тебе хочется? Ты ведь не в тюрьме. Что тебе принести?
– Приходи иногда. Рассказывай, что происходит во дворце. Годдера приведи, попрощаться. Я так и не успела привязаться к этому пушистому комочку.
У меня вырвался прерывистый вздох, и я отвернулась. Как и раньше, показывать слабость перед Фортемом не хотелось.
– Эй, - ласково позвал он, - не отворачивайся от меня. Вот теперь ты знаешь действительно все. Вокруг меня рушатся семьи и погибают миры.
– Что?
– Я обернулась.
– Нет! Ты спасал меня бесконечное число раз. Нельзя идти против судьбы. На этом месте должна быть не я. Сашка - принцесса. А я лишь чуть-чуть пожила ее жизнью. Узнала, что такое семья.
– Странная у нас семейка.
– Отличная.
Я не лгала: другой семьи не знала и не хотела.
– Тебе нужно работать.
– Я хочу к тебе прикоснуться.
– Я знаю. Но ты не бросишь Люка. И этот мир не бросишь. Они не должны победить, не должны уничтожить все это.
– Прекрати!
– строго произнес мужчина.
– Мы не прощаемся. Без моего разрешения ты никуда не денешься, поняла? Градвин что-нибудь придумает.
Я кивнула и положила ладонь прямо на защитный экран. Сотни сверкающих ячеек вспыхнули под моими пальцами, а когда Фортем проделал такой же трюк со своей стороны, я вздрогнула. Никаким образом нельзя было почувствовать это касание, но у меня получилось. Ладонью ощутила тепло, а телом - знакомую дрожь.
– Работай. Я буду в порядке.
Мы оба знали, что это ложь. День за днем болезнь будет убивать меня до тех пор, пока я не стану агрессивной, никого не узнающей и ничего не помнящей больной. Но ложь помогала дышать. Мне так точно, а ему... Хотелось верить.
Я долго смотрела вслед уходящему Фортему. Тоскливо думала о том, как давно даже в мыслях не называла его рептилоидом, ксенофобом. Незаметно он действительно стал частью семьи. Не врагом, не вынужденным союзником, а человеком, которому я бы доверила жизнь.
Доверила... А теперь придется отдать.
Меня накрыло так внезапно, что разум помутился. Я опустилась на колени, содрогаясь от плача, захлебываясь и поскуливая, как раненый щенок. Изнутри разрывала такая боль, что не кричать было просто невозможно. Завыла сирена медицинского робота, и он проворно понесся ко мне с успокоительным наготове.
В сердцах я что было сил ударила в энергетический щит.
Руку обожгло болью, а затем меня ослепила яркая вспышка. Когда зрение восстановилось, я поняла, что экрана больше нет.