Звездная пыль
Шрифт:
Внезапно вспомнились все наши поцелуи, и губы сами собой приоткрылись, щеки порозовели. Но прежде, чем я сумела спрятать эмоции от камеры…
— Да, именно! — крикнул Эд.
Я даже вздрогнула от понимания, что меня не только застали врасплох, но и увековечили на пленке.
Больше претензий не было, но я чувствовала: это еще не конец. И, если честно, мне все казалось, что съемка провалилась. Разве можно в атмосфере ожидания большого взрыва сотворить что-то приличное? Впрочем, когда я вышла из-за ширмы, служившей мне раздевалкой, мужчины сосредоточенно смотрели и обсуждали фотографии. Что ж, значит, было что обсуждать. Понаблюдав за
Тем не менее, когда нам показали коллективно одобренный снимок, я испытала легкий шок. Фаворитом признали фото, где я сидела у ног Дэна, а он пальцем держал меня за подбородок, задирая голову и заставляя смотреть в глаза. Это настолько диссонировало с моим восприятием Кристины, что стало не по себе. Неудивительно, что Адам так долго объяснял мне, что именно героиня должна чувствовать в тот или иной момент. Но, ей богу, разве преданная мужчиной женщина может сидеть у его ног и смотреть с такой жаждой? Черта с два! Она собирается воткнуть в него нож…
— Что скажешь? — вырвал меня из омута мыслей Эд.
— Красиво, — ответила я, не покривив душой. Этот снимок был красивым… и полностью отражал то, что мужчина хочет от женщины. Слепое обожание, несмотря ни на что.
Как ни странно, к моей оценке придираться не стали. Благо хоть остальные фото были вполне ожидаемы: поддержки, арабески, держащиеся за руки герои. Я искренне одобрила выбор и, набравшись смелости, стала ждать возможности поговорить с Эдуардом.
— Слушай, Эд, — позвала я негромко, как только он остался один. — Я хотела тебя кое о чем попросить.
— Ну дерзай, — отшутился он, снимая объектив с камеры.
— То фото — танец на осколках… куда бы ты его ни планировал пристроить, пожалуйста, не делай этого. Оно слишком личное для меня.
Он остановился и на мгновение нахмурился, будто бы собрался задать вопрос. Но передумал, качнул головой, улыбнулся и притянул меня к себе в объятия.
— Хорошо, я не буду. Может, однажды расскажешь, в чем дело, — ответил он, чмокнув меня в макушку. Его поведение показалось несколько странным, но я постаралась не обратить внимания… ровно до того момента, как Эд отстранил меня, обхватив за плечи, и заглянул в глаза. — Я тоже хотел кое-что тебе сказать. Может, зря влезаю, но… все же рискну. Я понятия не имею, что творит Вит, но, думаю, для тебя не будет лишним знать, что через два месяца он женится.
Не знаю, какой реакции ожидал Эд, но я расхохоталась в голос. Да, это странно, но стоило вспомнить, как упорно я сопротивлялась правде о том, насколько Вит похож на моего отца, — в груди зародился именно хохот. Наш спонсор, несмотря на все попытки сопротивления соблазну, уже ступил на скользкую дорожку, по которой когда-то прошел и мой папенька. Только на этот раз — с моей помощью. О нет, только не это. Я не собираюсь участвовать в трагикомедии версии два точка ноль!
— Что ж, спасибо за информацию, — кивнула я фотографу, стараясь держать лицо.
А в голове крутился совершенно абсурдный вопрос: она красивее меня? Я понимала, что скорее всего безымянная невеста — просто лакомый кусочек, выгодное вложение и так далее. Но она красивее меня? Дьявол, только бы нет. Как-то так вышло, что кроме красоты родные не оставили мне ничего. Испоганили репутацию семьи, отобрали все имущество, поспособствовали тому, что друзья отвернулись… у меня осталось зеркальное отражение и мечты о карьере в балете. Однажды я стану примой, со мной снова будут считаться, но сейчас… мне просто было нужно, чтобы будущая жена человека, в которого я влюбилась, оказалась не слишком хороша собой. Это было глупо, жалко и слишком высокомерно… но как утешение годилось с лихвой.
— Все нормально? — спросил Эд. Видимо, разыграть хладнокровие не удалось.
— А, по-твоему, в его поведении есть что-то нормальное? — желчно поинтересовалась я, чеканя каждое слово. — Но теперь хоть все понятно.
Понятно, почему Вит вышвырнул меня в ночь после того, как целовал до невозможности вздохнуть. Понятно, почему жадно наблюдал, не позволяя приблизиться. Понятно, почему пытался расставить все точки над ё чуть ли не с первой встречи. Но много и необъяснимого: того, чего не должно было быть. Вит не имел права меня целовать, приглашать в ресторан, кормить с рук пресловутым шоколадным батончиком или орать на Эда за излишнюю откровенность съемки. В чем же дело, господин спонсор? Не можете остановиться? Что ж, какая удача: у меня точно нет проблем с женатыми мужчинами. О, я не собиралась трусливо бежать и делать вид, что не знаю господина Астафьева — нет, с ним бы такое не сработало. Следовало дождаться, когда начнут расходиться участники съемки и вербально послать господина спонсора… к невесте.
Так я намеревалась поступить ровно до тех пор, пока Вит в категоричной форме не сообщил, что собирается меня подвезти и обсудить план дальнейших действий. Сопротивляться я не стала, хотя от мысли, что придется ехать с ним в одной машине, мне стало дурно.
Он открыл для меня дверь машины, позволяя скользнуть внутрь, и я села на глазах у всех, кто выходил с площадки одновременно с нами. Но мне было начхать: это не у меня на носу свадьба, не мне отчитываться за неподобающие связи.
— Это последнее из подготовительных мероприятий, в котором вы принимаете участие? — спросила я Вита первой, стоило выехать с парковки.
Увижу я его после сегодняшнего разговора, который запланировала, или же нет? Лучше бы нет. А еще лучше — вообще не иметь дел с этим подонком!
— После ваших гастролей будет одно официальное представление постановки перед спонсорами, — услышала я привычно сухой ответ. Занятно, на съемке он вовсе не был таким уж сдержанным, когда орал на нас и на Эда. Вот бы и мне такую выдержку! Казалось, еще чуть-чуть, и я сорвусь на крик, чем выдам свое настоящее отношение к происходящему. — Скорее всего для него потребуется готовый номер или хотя бы нарезка кадров репетиций, которая потом уйдет в массы.
— И кто же в главной роли? — поинтересовалась я. — Уже выбрали жертву? Диана? Я? Третья балерина?
— Мне мерещится или в этом вопросе что-то личное?
Вит оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня. Это уже было, много раз было. Мы оставались наедине в этой машине, пропахшей горьким мужским парфюмом, слишком часто. Смотрели друг на друга, разговаривали, я и вовсе об отце ему рассказала. Дура! Как я себя ненавидела за слабость перед этим человеком.
— Ничего. Я просто пытаюсь сказать, как талантливо вы используете людей ради своих целей, не размениваясь на их чувства. Это все.