Звёздная Река

Лин Грейс

Он взял лопаты и вёдра и вместе с сыновьями, послушными отцовской воле, принялся копать. Понемногу, ведро за ведром, они начали сносить гору. Это была, конечно же, невыполнимая задача – всё равно что вычерпать океан миской для риса. Однако моего досточтимого прадеда это ничуть не обескураживало. Изо дня в день они вёдрами уносили землю и камни. И изо дня в день все жители деревни в изумлении выходили на это посмотреть.

Потрясённый шёпот крестьян донёсся до облаков, и его услышал сам Дух Горы. Он глянул вниз, на моего прадеда, на его могучие неутомимые руки, без устали носящие камни, – и забеспокоился. Дух Горы принял человеческий облик и поспешил

вниз.

– Зачем ты пытаешься сдвинуть эту гору? – спросил Дух Горы моего высокочтимого прадеда. – Разве не понимаешь, что это невозможно – вынести гору вёдрами? Даже если ты проживёшь сто лет и будешь трудиться каждый день от зари до зари, ты всё равно не достигнешь цели.

Но мой глубокоуважаемый предок презрительно отмахнулся от его слов.

– Я сдвину эту гору, – сказал он. – Если мне не хватит на это жизни, то дело продолжат мои сыновья, а после – их сыновья. И мало-помалу эта гора, эта досадная помеха, будет снесена!

Дух Горы сразу понял, что в словах моего почтенного прадеда заключена истина. Он задрожал и затрясся от страха и удалился прочь, ничего больше не сказав. А на следующее утро комната моего прадеда была залита солнечным светом.

Прадед вскочил и выбежал из дому.

Горы не было.

Вместо горы было лишь пустое каменное поле, плоское как блин и бесконечное как небо. Мой высокочтимый прадед гордо расправил плечи. Он сдвинул гору!

– Вот так у нас и появился этот Каменный Блин, – заключила Пэйи. – Он лежит на том месте, где стояла гора, пока не сбежала в страхе, поражённая силой и мудростью моего прадеда.

– И что, он лежит просто так? – спросил Жэньди. – Для чего-то же он нужен?

Пэйи помотала головой.

– На нём ничего не растёт, никто на нём ничего не строит и никто по нему не ходит, – сказала она. – Он такой большой, что если долго идти по нему, то заблудишься, потому что, куда ни глянь, не увидишь ничего, кроме неба и камня. Иногда мы устраиваем на нём праздники, например свадьбы – в той его части, что рядом с нашей гостиницей, – но обычно он стоит совсем пустой.

– Что-то не верю я в эту историю, – сказал Жэньди.

Однако перед ним действительно лежала бесконечная плоская каменная равнина, и никакого другого объяснения этому он придумать не мог.

– Потому наша деревня и называется Деревней Ясного Неба, – не удержавшись, добавила Пэйи. – Потому что гора больше не заслоняет небо!

Не только ясного, но и безлунного неба, мрачно подумал Жэньди.

В этот вечер в своей новой спальне – в комнате, которую отвели ему в гостинице, – Жэньди опять услышал, как плачет небо. Он долго стискивал зубы и затыкал уши, потом наконец не выдержал и высунулся в окно, вглядываясь во тьму. Сквозь эти жалобные завывания он расслышал спокойный храп, доносившийся из спальни хозяина Чао. Неужели только он один, Жэньди, слышит рыдания неба? Или они ему просто мерещатся? Почему это небо никак не оставит его в покое? Словно в насмешку, эхом прокатился ещё один стон.

– Хватит тебе! – сердито прошипел Жэньди в безлунное небо. – Не буду больше слушать, как ты воешь!

Но ночь в ответ лишь издала очередной протяжный звук, и Жэньди заскрипел зубами. Нет, он забудет это всхлипывающее небо, эту пропавшую луну, всё забудет! Он отвернулся от окна и крепко зажмурился. Всё равно смотреть тут

не на что. Одна чернота – и эта жалкая Деревня Ясного Неба.

Глава 4

Вот так и вышло, что Жэньди стал работником в Гостинице Ясного Неба. Трудиться он не привык, и когда в руках его оказалась метла, ему пришлось наблюдать за Пэйи, чтобы научиться подметать. Он пристально следил, как она метёт и моет полы и вытирает пыль. Пэйи даже заподозрила, что он снова хочет над ней посмеяться.

– Чего уставился? Иди и убери вон в той комнате! – сердито сказала она и добавила ему в спину: – И смотри старайся как следует. Она у нас лучшая.

По её тону Жэньди понял, что комната, о которой шла речь, была в гостинице предметом гордости. Резную деревянную кровать украшали изображения дивных длиннохвостых птиц и цветущих слив. Под стать кровати был и стол – из светлого дерева с тёплым медовым отливом. Кругом висели вышитые шёлком картины; расписные тыквы, покрытые лаком, служили вазами.

Жэньди презрительно фыркнул.

– Лучшая комната в гостинице! – передразнил он, обращаясь к одному из нарисованных пионов. – У отцовских слуг каморки и то получше.

Едва эти слова слетели с его губ, он осёкся и помрачнел. Не говоря больше ни слова, он принялся ожесточённо тереть и скрести, словно оттирая сказанное, чтобы и следа не осталось. Когда он закончил уборку, комната сияла чистотой и даже придирчивая Пэйи не смогла найти в ней изъяна.

Только всё это впустую, часто думал Жэньди. Постояльцев в гостинице не было, если не считать старого господина Шаня, который не оставался на ночь, а только ежедневно приходил обедать. Изо дня в день Жэньди вглядывался в дорогу – вдруг появится какой-нибудь купец или торговец и можно будет наконец покинуть эту нищую убогую деревню с этим завывающим небом.

Впрочем, её и деревней-то назвать было трудно: большинство домов пустовали, покинутые хозяевами. Если бы все, кто жил в Деревне Ясного Неба, собрались в гостиничной столовой, там осталось бы ещё полно места.

– Все уезжают. Соседи, гости, все. Даже мой брат уехал, – однажды печально сказала ему Пэйи. – Даже ты рано или поздно уедешь, – добавила она, оживившись.

Надеюсь, что рано, а не поздно, подумал про себя Жэньди.

Но явно не сегодня. Утром Жэньди проснулся от кукареканья горластого соседского петуха и выглянул в окно. Как он и ожидал, залитый ярким солнцем двор по-прежнему был пуст: ни живой души и ни следа копыт. Жэньди вздохнул и пошёл умываться. Может быть, завтра наконец кто-нибудь появится. Кто-нибудь с повозкой, в которую можно будет тайком забраться.

– Долго спите, – сказал хозяин Чао, когда Жэньди и Пэйи спустились вниз. – У нас гости.

– Новый постоялец? – изумилась Пэйи. – Ночью приехал?

Жэньди тоже был удивлён. Из-за стонов неба он почти всю ночь провёл без сна, однако не слышал, чтобы кто-то подъезжал к гостинице.

– Нет, – ответил хозяин Чао. – Она пришла рано утром, пешком, одна, и оплатила комнату на месяц вперёд. Сказала, что, может, останется и на дольше.

– Она? – вырвалось у Жэньди.

Слыханное ли дело – чтобы женщина снимала комнату в гостинице, а тем более путешествовала в одиночку и задерживалась где-то больше чем на одну ночь?