Звездная симфония
Шрифт:
– Это точно, – усмехнулась Юля, – Андреева решила нам сегодня неожиданное тестирование устроить.
– Что?! – выдохнула Даша, кинув на второй от края парты стул свою верхнюю одежду, – И как это называется? По какой хоть теме?
Юля пожала плечами.
– Ладно, надо быстро что-нибудь повторить, – Даша вытащила из своей бесформенной коричневой сумки толстую тетрадь в клетчатом переплёте. – Хорошо хоть, что Андреева диктует лекции под запись, а не пользуется этими тупыми презентациями, – девушка открыла конспекты и погрузилась в его исследование, просматривая всё лекции подряд. Можно было ожидать, что тестирование, которому предстояло состояться на третьей паре, будет включать вопросы по всем пройденным темам.
Аудитория постепенно наполнялась студентами, и каждому из вновь прибывших, Павлик рассказывал о грядущем испытании в компьютерном классе. Реакция всегда была одна и та же: недовольство, зачастую сопровождаемое
Почти никто из Юлиной группы не поднимал глаз на прямоугольный белый экран, висевший возле доски в начале аудитории, куда проецировалась презентация, и не слушал преподавателя. Поскольку после занятий они всё равно получали учебный материал в электронном виде, не было особой необходимости напрягать внимание, чтобы уследить за ходом лекции, тем более что всех больше интересовала подготовка к проверке знаний у следующего преподавателя. Профессор же Витрук никак не реагировал на подобное отсутствие интереса к его предмету. Ему, очевидно, было совершенно безразлично, слушает его кто-нибудь или нет. Невозмутимый как гранитный столб оратор на протяжении почти трёх часов с одним десятиминутным перерывом механически тарабанил заученный текс лекции, а по истечении второй пары, не сказа ни единого лишнего слова, закрыл презентацию, выключил ноутбук и проектор и, не задерживаясь, покинул аудиторию.
Началась большая перемена. Основная часть Юлиной группы потянулась за едой в столовую на четвёртый этаж, а сама она вместе с Дашей сразу пошла в библиотеку, находившуюся на втором этаже здания, чтобы занять места за наиболее резвыми компьютерами. Техника в медиатеке юридического факультета была не самая новая, но недавно закупили несколько новых ноутбуков, на которых Интернет работал значительно быстрее (значит, они были удобнее для списывания, если в том возникнет острая необходимость). Однако в итоге Юле тест не показался особенно сложным, поскольку она достаточно серьёзно относилась к учёбе и имела полезную привычку прочитывать конспекты прошлых лекций перед новым занятием. Ответив на все вопросы за половину отведённого на них времени, она ошиблась лишь в одном из двадцати. Её подруга Даша и ещё человек десять одногруппников решали задания немного дольше, но тоже справились довольно скоро. А когда старший преподаватель Андреева – бесформенна шатенка с водянистыми маленьким глазками – зафиксировала их результаты в своём блокноте, передовая дюжина студентов получила возможность идти на все четыре стороны. Задание на следующую пару Андреева пообещала прислать на электронный ящик группы. Оставшиеся в классе менее оперативные студенты в количестве шестнадцати человек продолжали напряжённо глядеть в мониторы университетских компьютеров, решая, удастся ли им быстренько посмотреть тот или иной вопрос в Интернете или лучше не рисковать и выбрать ответ наугад.
Остаток пары, около сорока минут, Юля вместе с Дашей и несколькими другими одногруппниками провели в столовой. Последним в этот день проводил занятия доцент Меньшиков – по общему мнению, самый нормальный в этом семестре преподаватель, лекции которого было интересно слушать, а выполнение заданий к семинарам не требовало чрезмерных усилий. Его предметом было что-то из области «теоретических проблем международного права», но поскольку формой итогового контроля по «Меньшикову» был зачёт, а пары всегда стояли в расписании последними, их посещали не больше трети студентов группы. Увы, так всегда, некоторые студенты просто не в состоянии заставить себя посещать занятия, а особенно лекции, по тем дисциплинам, от результата сдачи которых не зависит, по крайней мере, размер стипендии. А если их ведёт ещё и более-менее лояльный преподаватель, то удачей можно считать присутствие в аудитории хотя бы половины списочного состава студентов.
Меньшиков Иван Николаевич, шестидесятилетний худощавый мужчина, кандидат юридических наук и, по совместительству, бывший судья, прибыл в аудиторию ровно в 13.10. Он приветливо поздоровался со студентами, заметив, что сегодня их непривычно много, и начал лекцию. Хорошо поставленная и легко воспринимаемая речь преподавателя, наполненная интересными живыми примерами и остроумными замечаниям, увлекла будущих юристов, заставив их внимать каждому слову и забыть о времени. Но сегодняшняя лекция оказалась не слишком длинной, поэтому окончание пары было посвящено всяческим вопросам со стороны студентов по её теме и не только. Так, в один из моментов кто-то из группы спросил об ограничениях, с которыми сталкиваются судьи в повседневной жизни.
– Если вы откроете закон о статусе судей, – начал Иван Николаевич свой ответ, по привычке прохаживаясь вдоль первых парт, – то увидите, что должность судьи обладает множеством преимуществ по сравнению с другими юридическими профессиями, такими как размер зарплаты, социальные гарантии, государственная защита. В целом, требования, предъявляемые к кандидатам на эту должность, сходны с требованиями к другим потенциальным государственным служащим, однако есть и определённые отличия. Кроме того, существует так называемый кодекс судейской этики, содержащий свод правил поведения, в том числе в повседневной жизни, которым судья обязан следовать. За их нарушение следует дисциплинарная ответственность вплоть до досрочного прекращения полномочий. Судья должен также тщательно выбирать себе окружение, избегать сомнительных знакомств… Вот пример из жизни: один человек – бывший судья – как-то летом поехал отдыхать на природу с друзьями. Уже непосредственно на месте они встретили знакомых, среди которых был человек, недавно вышедший из тюрьмы, но об этом тот судья узнал позже. Спустя некоторое время после злополучного выезда на природу он лишается своего судейского поста. Безусловно, свою роль в этой истории сыграли его злопыхатели, коих, к сожалению, почти у каждого служителя Фемиды наберётся достаточно.
– Решение о досрочном прекращении полномочий судьи ведь принимает коллегия судей? – подал голос кто-то из аудитории, – то есть они, по сути, решают, соответствует ли поведение судьи установленным требованием или нет?
– Верно. Причём когда дело не касается вопиющих нарушений, с которыми всё может быть вполне ясно, определение «этичности» поведения судей осуществляется на основе мнения, «внутреннего убеждения» членов коллегии… Такой вот судейский междусобойчик, где выживает тот, у кого, так сказать, «лучше отношения» с коллегами, – Иван Николаевич покачал головой и, остановившись напротив белой матовой стеклянной двери кабинета, устремил задумчивый взгляд поверх голов студентов в широченное окно в стене позади их спин.
– Извините, Иван Николаевич, – подала голос с дальней парты среднего ряда Настя, – а почему Вы ушли с должности судьи?
– Я? – оторвался от своих размышлений преподаватель, – Всё просто – чтобы поправить здоровье, – при этих словах он усмехнулся. – Видите ли, дело в том, что у меня, как и у всех моих знакомых судей, рак. Похоже, это своего рода профессиональная болезнь в судейском сообществе. Известно, что судья в отставке получает стопроцентное жалование и пользуется множеством других преференций, однако до отставки ещё нужно дожить. Некоторым из моих друзей это не удалось, так что я решил оставить свой пост, пока ещё не слишком поздно… Эта идея может показаться несколько метафизической, но мне кажется, что рак – это цена, которую приходится платить человеку, позволившему себе дерзость решать чужие судьбы. И причина здесь не только и не столько в ошибках правосудия, когда, допустим, наказанию подвергается невиновный человек. Нет, на мой взгляд, она состоит в том, что, скажем, Уголовный кодекс – это всё-таки не мера справедливости. Да, судить и подвергать заслуженному наказанию преступников необходимо, но как сделать так, чтобы оно было абсолютно адекватно тяжести проступка? И даже когда речь идёт о гражданских спорах, кто сказал, что выносимые судьёй решения всегда до конца справедливы? В общем, всякий, кто стремится занять должность судьи, должен быть готов принять все не только явные, прописанные в законе последствия этого выбора, но и немало его скрытых, порой довольно тёмных приложений.
К двум часам дня снеговые облака над городом поредели, и в образовавшихся голубых просветах периодически появлялось неяркое зимнее солнце. Щурясь от его лучей, отражавшихся от снега, Юля торопливо – насколько это было возможно на обледеневшем асфальте – шла-скользила в офис тётиной юридической фирмы. На ходу она думала о том, что её группе рассказал доцент Меньшиков о «цене судейства», а ещё о том, как он об этом рассказывал. Говоря о своей смертельно опасной болезни, преподаватель, казалось, не испытывал никаких негативных эмоций, наоборот, он поведал об этом так легко и естественно, будто говорил о погоде – ни печали, ни беспокойства в глазах. Быть может, он просто уже успел «перегореть» и смериться с неизбежным или был уверен, что скоро излечится, но в любом случае его спокойствие поражало Юлю, хотя, она и понимала, что он ведёт себя наиболее разумным в подобной ситуации образом. Так или иначе, бессмысленно переживать из-за того, с чем невозможно бороться – уныние ещё никому не помогло. Знают об этом все, но так редко приходится видеть человека, применяющего столь ценное знание на практике.