Звездная вахта (сборник)
Шрифт:
Закрыв глаза, Лис пребывал в неподвижности. Секретарь склонил к нему ухо, слушал дыхание.
– Господин премьер-министр в глубоком обмороке, – скорбно сообщил он. – Простите, он очень, очень болен… Но господин секретарь торгпредства может сообщить мне все, что предназначено премьер-министру. Как только он придет в себя, я сообщу ему все, о чем вы пожелаете упомянуть.
– Тогда сообщите ему, что я буду ждать сутки. Не сутки Терры – ваши сутки. Если за это время ко мне не поступит сообщение о том, что комиссия возобновила работу, Терра начнет предпринимать ответные шаги. Если таковая информация ко мне поступит, я буду ждать еще пять суток –
Секретарь только моргал.
– Мне кажется, это диктат, – промямлил он наконец.
– Вам правильно кажется, – презрительно бросил Валентин.
– Мне также кажется, что это угроза…
– Причем более чем реальная. – Весь в поту, Валентин с усилием выбрался из кресла. – Не забудьте передать мои слова премьеру. И всего вам доброго.
Залезть в гель-капсулу экзоскелета оказалось делом трудным. Валентин неслышно скрипел зубами, напрягал все мускулы, вспотел до соленых ручьев по коже – и залез. Теперь он возвышался над ничтожными туземцами, как древний бог, и бог недобрый. Одним движением механической руки он мог схватить любого местного карлика и шмякнуть его хоть о пол, хоть о потолок – только брызги полетят.
И секретарь это почувствовал. И без того лилипут, он стал еще меньше ростом, а светло-серые тона его личика превратились в темно-серые.
Разумеется, он забормотал слова о крайнем сожалении, о прискорбном непонимании и о твердом намерении господина премьер-министра в скорейшем времени уладить дело к полному удовлетворению Терры… Наверное, он и сам не прочь был временно отключиться, как премьер, но секретарям премьеров падать в обмороки не дозволяется. Гладко обработанные фразы, похожие на никчемные речные окатыши, так и сыпались на Валентина. Любой первокурсник Академии межзвездных отношений на Терре знал цену подобной риторике.
– Постойте! – взмолился лилипут, увидев, что Валентин направился к выходу. – Господин премьер-министр намеревался показать вам свою коллекцию редкостей нашей планеты, своего рода домашний музей…
– Меня ждут дела, – бросил Валентин через плечо.
– Прошу вас, пожалуйста! Это не займет много времени. Господин премьер-министр не простит мне, если я не исполню его желание! Я с удовольствием буду вашим гидом…
– Что ж, будь по-вашему. – Валентин внезапно изменил намерение. Почему бы не воспользоваться случаем узнать нечто новое о премьере, да и о планете тоже. – Только поскорее.
Пятясь, секретарь кланялся: сюда, мол, пожалуйста, нижайше прошу сделать одолжение… Раболепие туземцев на отсталых планетах вошло в поговорку. Работая до сей поры в более развитых мирах, Валентин не встречал такой модели поведения со времен психологических тренингов в Академии. Некоторые студенты брезгливо морщились, другие чрезвычайно наслаждались добровольным унижением оппонента. Валентин предпочитал высокомерное презрение.
Жужжа сервомоторами, он проследовал сквозь небольшую анфиладу из трех комнат. В четвертой, очень большой даже по меркам Терры, и впрямь оказался частный музей.
Секретарь допятился до ближайшей витрины и затараторил. История освоения Дна нисколько не интересовала Валентина. Стоп, хватит. Что там дальше – зоология?
Ряды чучел мелких зверьков скалились с многочисленных стеллажей. Чучела и скелеты более крупных местных тварей теснились на полу, занимая добрую половину музея. О некоторых Валентин знал из изученных материалов, в одной крылатой и весьма зубастой дряни опознал ту тварь, что на его глазах прямо над столицей подбила зенитка, но много, очень много оскаленных морд видел впервые. Один череп поразил воображение. Он был размером с небольшой танк, в пустые глазницы мог бы пролезть средней упитанности человек, а клыки длиной в руку годились, наверное, для разделки совсем уж титанических монстров.
Последнее предположение оказалось верным. Валентин никак не мог понять, что за странный неровный круг диаметром с туннель подземки вделан в дальнюю стену.
– Позвонок мегаихтиоцетоса, – с готовностью пояснил секретарь, уловив невысказанный вопрос гостя.
– Китообразное? – снизошел до разговора Валентин.
– Двоякодышащее. Довольно крупный экземпляр, хотя и не рекордный… Однако не угодно ли господину пройти к витринам с минеральными богатствами Дна?
Валентину было угодно. И тут его ждало потрясение: мало сведущий в геологии, он и представить себе не мог, какие минеральные богатства может таить в своих недрах тектонически активная планета с массой Дна. Секретарь включил подсветку, и Валентин временно ослеп. Секретарь открыл витрину, и в руке Валентина оказался сверкающий необработанный камень. Судя по его размерам и гудению сервомоторов правой руки – весьма увесистый. Притом совершенно прозрачный, а по форме – правильный октаэдр.
– Алмаз? – не веря глазам, проговорил Валентин.
– Тоже не рекордный, однако довольно крупный и, прошу заметить, чистейшей воды и притом розового оттенка. Шесть тысяч триста карат. Не каждый год у нас добываются подобные экземпляры.
Наверное, и не каждое столетие, подумал Валентин. Буквально вчера он сам погружал руки по локоть в россыпи предназначенных к отправке на Терру алмазов, но то были экземпляры размером с ноготь и большей частью мутноватые. Этот же – феноменален! В императорские скипетры вставлять такие камни. И скипетр будет смахивать на боевую палицу…
Ослепленный и ошарашенный, Валентин все же взял себя в руки, когда секретарь, кланяясь, произнес:
– Господин премьер-министр будет признателен, если господин возьмет этот ничтожный камень на память о встрече. Пожалуйста.
– Взятка? – Валентин ждал чего-то подобного. Не думал только, что туземцы окажутся столь неумелыми взяткодателями. Неужели понадеялись на размер, вес и завораживающий блеск камня?
– Ни в коем случае! – Секретарь замотал головой и расширил глаза в деланом ужасе: как, мол, можно подумать такое? – Просто знак внимания. На добрую память. Пожалуйста.
Видеозапись? Не исключено. Неужели будет попытка шантажа? Наивно и нелепо, но не лишено некоторого интереса. Просто как разнообразие.
– Передайте господину премьер-министру, что добрую память о встрече с ним я сохраню навечно и без… посторонних предметов, – холодно ответил Валентин, возвращая алмаз на витрину. – И учтите, что если подобное повторится еще раз, я размозжу вам череп этой штуковиной. Тогда вы, возможно, станете первым человеком, кого пришибли алмазом.
Вполне ли человеком? Можно ли донников считать людьми в полном смысле этого слова? Скорее нет, чем да. Впрочем, подобные терминологические тонкости мало интересовали Валентина, покидающего резиденцию премьера.