Звездная ведьма
Шрифт:
Ужинал Лукан, как всегда, в своих покоях, только сегодня напротив сидел Франко, а не Айседора. И хотя обычно капитан наслаждался компанией воина, притворявшегося его камердинером, сейчас предпочёл бы видеть рядом другого человека, к чьей компании уже успел привыкнуть.
Франко стремился уехать из дворца не меньше Эсмана, хотя сильно сомневался в возможности побега с балластом из двух женщин и, кажется, считал братьев Хен околдованными.
С другой стороны, Франко был молод и ещё ни разу не влюблялся. Ему только предстояло пережить это чувство.
Юноша ел с очевидным удовольствием,
— Я рад, что мы не ввяжемся в распри Каламбьяна, хотя не совсем понимаю почему. Разве альянс с императором не был одной из целей нашего приезда?
— Тебе не терпится вступить в международную войну? — Круг часто участвовал в кровавых сражениях между кланами, но с момента своего падения (вот уже более ста лет) не воевал за пределами Трайфина. Если Лукан осуществит пророчество и вернёт звезду, внутренние войны в их стране прекратятся надолго.
— Биться на мечах, определённо, лучше, чем прислуживать тебе, — поддразнил Франко.
— Мои требования настолько нестерпимы?
— Вот именно, — ухмыльнулся молодой человек.
Когда Франко удалился к себе, чтобы наточить оружие и собрать самое необходимое для путешествия, Лукан принялся безмолвно мерить комнату шагами, ожидая, когда через потайную дверь к нему проберётся Айседора. Усталая, но счастливая от встречи с ним. Ведь она радуется их встречам?
Бродя по покоям, он мысленно возвращался к тому моменту, когда Айседора решительно заявила, что не хочет за него выходить. Лукан не мог жениться на ней, поэтому ему следовало чувствовать облегчение, а не злиться. Но будь у него выбор, он с удовольствием попросил бы её руки. Она стала бы ему прекрасной супругой. Разве Айседора не считала, что из него получится хороший муж?
Когда спустилась ночь, Лукан зажёг все свечи, чтобы возлюбленной не пришлось бродить в потёмках, и за время ожидания успел собрать свою сумку. Айседора не сможет взять с собой много вещей, но как только они доберутся до Трайфина, он с лихвой возместит ей все потери. Исполнит любую её просьбу и сделает счастливой. Она не пожалеет, что оставила ради него роскошь дворца.
Лукан приехал сюда не за женщиной, но готовясь к побегу, не мог вообразить себе отъезд без Айседоры.
Себастьен показывал дорогу, спускаясь по узкой, витой лестнице к комнате, где Лиана рожала ребёнка. Старуха, следовавшая за ним по пятам, конечно, заблуждалась. Она была сумасшедшей. Это подтверждал и её дикий взгляд, и растрёпанная одежда, пропахшая грязью и заплесневелыми травами. Джедра воплощала собой всё, что Себастьен ненавидел и боялся в волшебстве и ведьмах.
Когда они доберутся до комнаты Лианы и обнаружат, что старуха ошиблась, он отправит её гнить на тринадцатый уровень. С поддержкой Круга Бэквие ему не понадобится никакая магия, а нужные зелья без труда приготовят другие, менее одарённые, ведьмы. Столь сильная колдунья, как Джедра, могла принести во дворец слишком много неприятностей.
Беорн, повинуясь приказу, отправился на пятый уровень к главному входу в покои императрицы, где по-прежнему дежурили стражи Лианы. Серайн замыкал вереницу из трёх человек, пробиравшихся по потайной лестнице, по которой Себастьен несколько раз навещал Лиану.
С прежними жёнами он никогда не пользовался этим проходом. Ни разу за годы супружеской жизни с ними не почувствовал настолько отчаянное желание увидеться, чтобы выбраться посреди ночи из постели и пройти короткий, но запутанный путь до их спальни. Лиана отличалась от остальных, она всегда была другой. Себастьен предполагал и даже ожидал предательства от кого угодно, но не от неё.
Добравшись до потайного входа, император присел и коснулся ладонью холодного камня. Дверь должна была быстро и бесшумно скользнуть в сторону, но ничего не случилось.
Джедра у него за спиной опустилась на колени и прошептала:
— Айседора заколдовала дверь.
— Ты можешь это исправить?
— Разумеется. Айседора Файн нисколько не сильнее меня. Я могу развеять любые её чары, снять любое заклинание.
Сквозь толстую стену донёсся крик Лианы.
— Действуй, — приказал Себастьен.
Ведьма забормотала что-то непонятное на языке, источающем магию, и по спине Себастьена поползли мурашки. Он не имел возможности удостовериться, что старуха действительно исполняет его приказ, а не накладывает какое-нибудь проклятие.
Но сколь бы отвратительно ни выглядела Джедра, до сих пор она ни разу его не предала.
Ведьма замолчала и протянула на сморщенной ладони пузырёк пэнвира.
— Вам это пригодится. Для Айседоры, — шепнула старуха. — Когда роды закончатся, необходимость в ней отпадёт, и от ведьмы императрицы придётся избавиться. Она слишком много знает и представляет для вас опасность.
Себастьен подумал, что следовало избавиться от Айседоры Файн в тот же день, когда Борс привёз её во дворец. Он взял пэнвир, опустил в глубокий карман своей темно-красной мантии и ещё раз коснулся рукой низкого потайного хода.
Маленькая дверь беззвучно отворилась.
Момент рождения приближался. Фергус дожидался за дверью зова Айседоры. В последний раз, когда она проверяла верного стража императрицы, тот заметно волновался, выглядя страшно бледным и взвинченным. Айседора не знала, вызвана ли его нервозность самими родами или опасностью запланированной интриги.
Мужчины, не боявшиеся убивать или самим принять смерть от меча, порой выказывали странный ужас перед всем, что связанно с родами.
— Пора тужиться, — Айседора посмотрела поверх простыни, прикрывавшей колени Лианы, и встретила её усталый, сердитый взгляд.
— Сама тужься, злая, неблагодарная тиранша!
Это были не самые худшие эпитеты, которыми её сегодня награждала Лиана.
— Имей я такую возможность, потужилась бы вместо вас, — спокойно ответила Айседора. — Но я не могу. Лиана, нужно постараться. Настал момент, которого мы ждали.
Лиана кивнула и со следующей схваткой напрягла мускулы. Закричала, снова выругалась, и первый из двойняшек родился.
Императрица в изнеможении откинулась на кровать, и Айседора поспешно занялась ребёнком. Перерезав и завязав пуповину, она завернула дитя в толстое, тёплое одеяло и позвала Фергуса.