Звездная застава
Шрифт:
— Ну здравствуйте еще раз, ребята. Я наверное, очень глупо сейчас выгляжу?
Земляне промолчали — впрочем, на их изумленных лицах было все написано.
Марта вздохнула и привычным всем женщинам жестом поправила свои роскошные волосы, каштановыми волнами спускавшиеся на плечи.
— Нас ждут в Доме правительства, — сообщила она. — Давыдов готов вести с нами переговоры, как с эмиссарами Земли. Игорь, я надеюсь на тебя! Вадим, милый, очень прошу, не вмешивайся без необходимости, ладно?
Вадим усмехнулся и выразительно поиграл могучими бицепсами.
— Хорошо, девонька, но я буду очень выразительно молчать. Э-эх, жаль, а я так хотел сходить завтра утром на рыбалку…
Глава 8
Заседание правительства Андоры выдалось на редкость бурным. Около ста нью-дориан (из них лишь половину составляли беглецы с Земли, а остальные родились уже здесь, в новой колонии) внимательно выслушали сначала подробный доклад Марты Шадриной и предложения Корина. Затем на землянина обрушился град вопросов. Откуда у него такая уверенность, что супербомбу можно создать в столь короткие сроки? На каких условиях Земля согласится вступить с колонией нью-дориан в оборонительный союз? Не будет ли это означать потерю независимости Андоры? Кто поручится, что после победы на колонию не обрушатся вооруженные силы землян? Почему не рассматривается более простой вариант бегства, при котором элита Андоры будет спасена и сумеет создать новую колонию в другой части Галактики? И прочее, прочее, прочее…
Поначалу Корин пытался спокойно отвечать на реплики с места, затем стал раздражаться, а под конец его руки затряслись от гнева. Не раз ему хотелось плюнуть на все это и уйти, но справа от него сидела Марта, а слева — Вадим и Виктор. Им также было нелегко, и это придавало Корину силы.
Наконец вопросы закончились, и он сел, дрожа от нервного напряжения.
— Молодец, Игорек, — шепнула ему на ухо Марта и так улыбнулась, что его настроение, мгновенно поднялось. Марта выглядела точно так же, как и двенадцать лет назад в Долине Миражей. Ее «скафандр» был настолько совершенно выполнен, что воспроизводил на коже лица мельчайшие морщинки и даже едва заметные волоски. Мимика молодой женщины была также совершенной, вот только блеск глаз казался немного неестественным, и улыбка чуть более ослепительной, чем прежде. «Неужели Марта создала этот облик для нас? — подумал Корин. — Или все дело в политике?»
Началась бурная дискуссия. Мнения членов правительства разделились. Особенно резко против объединения выступали молодые нью-дориане, родившиеся уже здесь, на Андоре, и за двенадцать лет ставшие отнюдь не детьми, а мужами. Нет, никто из них не подвергал сомнению предложения Корина, но идею союза отвергли напрочь. «Мы готовы объединить усилия для борьбы с общим врагом, — говорили они. — Но почему чисто военную операцию надо смешивать с мирными делами? В конце концов, Земля тоже находится под угрозой уничтожения и должна вступить в военный блок безо всяких условий. Андора должна сохранить свою независимость, и большая часть технологий дориан останется в наших руках. С какой стати отдавать все это людям? Каждая цивилизация идет своим путем, и это факт. Между нашими мирами пропасть. И это не только шесть световых лет, но и различия культур, традиций, образа жизни… да во всем! Какой смысл смешивать все это в одном котле?»
Наконец было принято решение приступить к голосованию. В этот момент председатель правительства поднялся из-за своего стола в центре зала и ненадолго вышел. Вернулся он… в облике знаменитого художника Давыдова!
Среди членов правительства прокатилась волна возмущенных реплик. Кое-кто из молодых нью-дориан даже покинул заседание в знак протеста. Но это уже ничего не могло изменить — подавляющим большинством члены руководства Андоры выступили за союз с человечеством.
Спустя неделю к Земле подлетела небольшая флотилия в составе шести кораблей нью-дориан. Она спустилась в нью-йоркском космопорту, и в тот же день состоялось внеочередное заседание ООН. На нем выступил Давыдов и попросил принять Андору в состав содружества миров. Затем он рассказал об угрозе вторжения в Солнечную систему флота гербодов и о плане Корина.
Нечего и говорить, что это заседание оказалось самым бурным и продолжительным в истории ООН. Присутствующие на нем Корин, Марта и Асташевский услышали почти все то же, что и в Доме правительства Андоры. Нет, никто из высших земных чиновников не отрицал необходимости контактов с Андорой — напротив, все считали их совершенно необходимыми. Но война с гербодами — это другое дело. С какой стати человечеству влезать в чужую драку, да еще и не имея звездного флота? Зачем рисковать миллиардами людей ради нью-дориан, которые, кстати, до последнего времени о Земле и слышать не хотели? Да и кто доказал, что гербоды намереваются напасть на Солнечную систему?
Неизвестно, к чему могла бы привести подобная дискуссия, но к вечеру в Нью-Йорк пришло неожиданное сообщение с Нептуна — вблизи планеты были обнаружены небольшие крестообразной формы корабли—и летели они со стороны Земли! Похоже, разведчики гербодов сделали свое дело и сумели незаметно проследить за посланниками Андоры!
После этого все споры разом стихли. Через несколько часов единогласно была принята резолюция о создании содружества Солнечной системы и Андоры.
А на следующий день по всем материкам стали расползаться слухи об угрозе из глубин космоса…
Корин вышел из вертолета и, прищурившись, посмотрел в сторону леса, над которым уже склонялся желтый диск Солнца. За прошедшие десять с лишним лет Заповедник почти не изменился — по-прежнему его опоясывал пятиметровый бетонный забор, в полукилометре от которого среди небольших скал возвышался серый купол филиала Института Времени. А вот знаменитая Топь за это время пересохла, покрылась извилистыми трещинами и стала напоминать обычный солончак. Разумеется, никакие миражи над ней больше не возникали, и от этого Корину почему-то стало грустно.
Он отвернулся и посмотрел на группу людей, спешивших к нему со стороны здания Института. Впереди шел седовласый толстяк с массивным начальственным лицом, круглыми совиными глазами и лоснящейся лысиной. Это был директор Института Крайнев. Как ни странно, за прошедшие двенадцать лет он также почти не изменился — только вот на Корина теперь смотрел не суровым уничтожающим взглядом, а с подобострастной улыбкой.
— Рады, очень рады вас видеть, Игорь Васильевич, — сказал он, крепко пожимая руку гостю. — Фу, ну и жара сегодня… а ведь уже начало сентября! Как долетели из Москвы?
— Спасибо, хорошо.
— Наверное, навестили могилу матушки? — понимающе заметил Крайнев. — Знаете, а моя сестра тоже похоронена на Митинском кладбище. Все мы смертны, и даже директор филиала Института Времени над временем, увы, не властен… Познакомьтесь с моими заместителями, Игорь Васильевич.
Корин пожал руки пятерым замам Крайнева.
— Кто-нибудь из иностранцев уже прилетел? — спросил он.
— Да, конечно, — торопливо ответил Крайнев. — Финн Луккинен, итальянец Арнольди, японец Хакаро, канадец Монтель… Такие имена — даже глазам своим не верю. Конечно, ваш институт вел обмен информацией со всеми ведущими хронофизиками, но увидеть их здесь… Такая честь!