Звездное тепло
Шрифт:
Глава 2. Контракт
Эйнар
Пробуждение… Рассеивался мрак сознания. Медленно возвращалась способность мыслить, вспоминать…
Осознание себя. Снова. Как при выходе из инкубатора.
Эйнар Норри, сын Мелмены Ратемма и Кимара Норри. Мужчина нелианской расы.
Только воспоминания – настоящие. Не отголоски виртуальных симуляций.
Я прошел сквозь огонь на терпящем крушение космическом корабле. Мне и теперь казалось, что жаропрочная кожа, приспособленная для выживания в условиях высокой вулканической активности, продолжает плавиться и
Кела… Моя сестра. Она погибла, спасая мою жизнь. Громадный острый кусок металла упал с потолка разрушающегося коридора и пронзил ее тело. Я помнил, как взял ее чуть теплую руку. Она передала мне остаток своей жизненной силы и частицу памяти – указала путь к спасательной капсуле.
"Ты должен жить", – ее последние телепатические слова.
И я выжил. Добрался до капсулы и вылетел в открытый космос прежде, чем корабль взорвался.
Где я? Во вражеском плену?
Мои руки и ноги были надежно зафиксированы. Я не мог встать. Самосканирование не работало, но я и так чувствовал, что истощен и ослаблен. Поле восприятия энергии было отключено. Я не улавливал импульсов живых объектов. В носу засел резкий неприятный запах. Обоняние не помогло узнать, сколько рядом врагов и кто они. Глаза не открывались, на них была темная повязка.
Но я понимал, что не сдамся. Знал, мне нужно вложить остаток жизненной силы в единственный рывок и освободиться. Сражаться и убивать, а потом, устранив опасность, насытиться и восстановиться.
Один из врагов послужит мне пищей.
Движение воздуха перед носом. Я приподнял голову и поймал поднесенную к лицу руку. Вместо живой плоти мои клыки сдавили металл, прокусили резину и провода. Вместо крови на язык полилось машинное масло. Я дернул головой, ломая механическую конечность. Меня ударило током, и я отпустил "жертву".
Волосы наэлектризовались, встали дыбом. Их тут же пригладили – кто-то смял мою гриву в ладонь и дернул до боли.
– Спокойно, Эйнар. Ты в безопасности.
Родная речь. Мужчина, державший меня за волосы, сдернул повязку с глаз и легонько стукнул шершавой ладонью по носу.
Я понимал, что “свои” могут быть врагами похуже чужаков. Притворно расслабился, не теряя бдительности. Поле восприятия энергии просыпалось и медленно развертывалось, в нем проявились отсветы четырех объектов. Как только меня отпустили, я приподнял голову и увидел их глазами.
Двое мужчин из военных, в киберброне. Ближе других – серого окраса, воин высшего армейского звена. Его я узнал. Теару, сын командира Лимэя. Главнокомандующий нелианской армии был хитрым и очень опасным противником. Но мой главный враг – не он. А кто? Я далеко не все и не всех мог вспомнить из прежней жизни. Туманные отрывки.
Синеволосый воин среднего звена и немолодая женщина из ученых, на плече которой лежала толстая красная коса, мне были незнакомы. Как и отдаленно похожий на меня парень в мешковатой униформе. Тот же экстерьерный тип, темно-рыжий окрас. Чужаки вряд ли могли нас отличить друг от друга. Очевидно, таков и был расчет.
В углу жалобно скрипел робот, придерживая почти оторванную, висевшую на паре проводов кисть “руки”.
Теару принял верное решение: использовал робота для первого контакта со мной. Не хотел, чтобы ему откусили руку. Молодой воин умен и опасен, как и его отец. Но что вообще происходит? Какова его роль в моем похищении, или…
– Теару Кеном, я узнаю тебя, – попытался заговорить. Голос прозвучал осипшим, на языке чувствовалось машинное масло и не менее гадкое на вкус неизвестное вещество. – Но прямого нашего общения не помню.
Я сосредоточил внимание на показаниях поля восприятия энергии. Прежде чем Теару заглушит нежелательные импульсы, он должен сам их уловить. Легкие отголоски подавленной эмоциональной волны можно поймать, если правильно на них охотиться. Я это умел.
Враждебный настрой Теару не останется незамеченным.
– Мы прежде не контактировали, – сероволосый воин склонился надо мной, его светло-синие глаза излучали приглушенный свет спокойствия. Импульсные волны оставались гладкими. Идеальный самоконтроль, или Теару не воспринимал меня как угрозу. – Твой друг Коди Вейка служил под моим командованием. Ты мог видеть меня в его воспоминаниях при телепатическом общении.
Друга Коди я не помнил. Вообще не верил, что у меня были друзья. О множестве врагов подсознание смутно предупредило. Некоторые опасные противостояния едва не привели в жерло молекулярного расщепителя. Я понимал, меня есть за что казнить. Надеялся, что сородичи не смогли получить доступ к информации моего разума.
– Не помню его, – я покорно прикрыл глаза под требовательным взглядом серого воина.
Теару ждал моего подчинения. Пришлось сдаться. Он сильнее, и не один.
Убедившись в моей покорности, он отключил фиксаторы конечностей. Я встал, осмотрел себя. Немалый процент потери мышечной массы. Вместо плоского, чуть рельефного живота – усохшая впадина.
Воин среднего звена бросил мне штаны. Чужие, неудобные, часть униформы станционного технического работника. Но я надел их. Не ходить же голым.
– Учебная информация из инкубатора всегда проявляется дозированно, чтобы не допустить перегрузки мозга, – пояснил Теару. – Так и твои воспоминания вернутся в полном объеме. Но не сразу.
– Ты провел долгое время без сознания, – объяснила женщина. – Не вышел из режима критической экономии энергии. Твою спасательную капсулу забрали на корабль Председателя Гусеницы и доставили на космическую станцию Содружества. Ты единственный выживший из экипажа “Илиды”. Чужеродные существа поддерживали твою жизнь, но ни они, ни мы, не смогли повлиять на твое состояние. При первых изменениях показателей мозговой активности они вызвали нас, попросили проконтролировать твое пробуждение.
Разумное решение. Если бы я очнулся среди чужаков, убил бы их всех, а самого вкусного – съел.
Похоже, чужаки вливали в меня искусственный белковый концентрат, от него гадкий привкус. Удивительно, что я выжил на этой неподходящей пище.
– Сколько мне лет? – логичный вопрос.
– Скоро исполнится пять, – ответил Теару. – Ты провел на станции чуть меньше галактического года.
– Коди жив? Где он? – хоть я и не помнил условного друга, но решил узнать, что с ним случилось.