Звёздные мальчики
Шрифт:
2.
По натоптанной тропе, на которую ложились длинные вечерние тени, путники вышли к деревне.
Их было трое: крепкий, рослый Тики, худощавый светловолосый Дизи обоим было по двенадцать лет - и худенький черноглазый Рики, выглядевший лет на восемь.
Мальчики шли на запад уже две недели, делая остановки только для краткого отдыха или ночлега. Рики пугался темноты влажных безмолвных чащ, и их приходилось обходить стороной, выбирая открытые пространства или прозрачные березовые рощи и осинники. Солнце то мягко просеивалось через редкую листву, то нещадно
Места были глухие, но лесное зверье попадалось мелкое, неопасное белки, ежи, зайцы. Беспрестанно гомонили птицы, затихая лишь на несколько ночных часов. К исходу второй недели в лесах появились широкие просеки и пустующие охотничьи избушки.
Встреченная сегодня мальчиками деревня была первым поселением на их пути. Гостей здесь явно не ждали. Быстро надвигались сумерки, вот-вот погаснет закат, а в темных глазницах домов не мелькнул ни один огонек. Царившую вокруг тишину разгонял только шум сосен да нерешительное кваканье лягушек в заросшем пруду.
Мальчики пошли по пустынной улице мимо заколоченных домов, заросших бурьяном огородов и непроизвольно старались ступать тише. Солнце село, и ночное безмолвие вдруг прорезал жалостный, исполненный безысходной тоски плач ребенка.
– Мамочка моя!
– залепетал Рики, у которого душа ушла в пятки.
– Кто это плачет?
Прислушиваясь, мальчики пошли вдоль домов. Плач доносился из заколоченного бревенчатого дома с широким крыльцом и наглухо прибитой гвоздями калиткой. Во дворе одиноко темнел высокий тополь.
Скинув рюкзак, Тики перелез через забор, выбил ногой калитку, и Дизи с Рики ввалились во двор. Сбить доски с двери оказалось делом более трудным. При первых же ударах рыдающие звуки в доме прекратились. Вскоре мальчики, спотыкаясь и шаря фонариком по голым стенам, прошли через темные сени в горницу.
На полу, съежившись и обхватив себя ручками, сидело маленькое, ростом с небольшую собаку, мохнатое существо. Пугаясь направленного на него яркого света, оно откатилось в темный угол и снова тоненько закричало:
– И-и-и!..
– Это что еще за рева?
– удивился Тики.
– Я знаю, кто это!
– возбужденно выкрикнул прячущийся за его спиной Рики.
– Это ч-черт!
Дизи присел на корточки и хотел прикоснуться к существу, но оно резво укусило его за руку и пропало, будто растворилось в воздухе. Рики испуганно ахнул, Тики сердито швырнул свой рюкзак на пол.
– Больно?
– спросил он Дизи, который рассматривал рану, но мальчик просто пожал плечами.
Посередине большого круглого стола стояла плошка с толстой восковой свечой. Тики зажег ее, и мальчики уселись на табуреты. В отсветах пламени пустая комната с ее голой мебелью выглядела особенно печальной и нежилой.
Дизи сам обработал рану. Рики наблюдал за ним, раскрыв рот.
– Ты даже не поморщился, - заметил Тики.
– Что это за зверь был, а, Дизи?
– Похож на домового, - невозмутимо ответил мальчик.
Тики вздохнул.
– Покусаны домовым...
–
– заныл Рики.
– Он здесь и наблюдает за нами, - сказал Дизи.
– Помолчите.
– Он устремил взгляд в темный угол комнаты и замер, к чему-то прислушиваясь. Он дух этого пустого... противного дома...
– Спроси его, куда люди подевались, - быстро произнес Тики.
– Отсюда даже крысы ушли...
– сказал Дизи и замолчал.
– Он плачет...
– Крысы бегут с тонущего корабля, - сообщил всем Рики.
– Почему ушли даже крысы?
– Он сидел в подполье, в старом валенке... Он живет там, крыс гоняет, ну, и вообще... за порядком следит. Вдруг слышит, хозяева его забегали, затопали, шум страшный подняли. Думал, пожар случился. Понюхал - нет, дымом не пахнет...
– передавал Дизи неслышный другим рассказ домового.
– Понял, уезжают куда-то. Пожитки свои собрал, сидел, ждал, когда ему горшочек с крышкой поставят, чтобы он в него залез, и позовут: "Поедем, домовой, с нами в новый дом..." - Дизи замолчал.
– Ну?
– Они его забыли.
– Они плохие люди, - категорично заметил Рики, борясь со сном.
– Он снова плачет.
– Сколько ему лет?
– спросил Тики.
– Очень много... даже для домового...
– Подожди, дед, хватит нюнить, - сказал Тики, обращаясь к темному углу.
– Почему сам не попросился с ними?
Дизи прислушался.
– Он гордый, - перевел он.
– Думал, себе хуже сделают, мол, еще вспомнят своего домовичка. Решил в соседний, новый, дом уйти, там домовой еще не поселился. Просидел в подполье неделю, переживал. А когда пошел по домам - нет никого во всей деревне.
– Почему ж они все ушли?
– Он не знает.
– Может, война, и все от врага убегают?
– сонно пробормотал Рики.
– Сколько времени он здесь один кукует?
– спросил Тики.
– Уже год.
– Год?!
Воцарилось молчание.
– Я спать хочу, - сказал Рики.
– Вот что, дед, - подумав, сказал Тики в пустой угол.
– Мы сегодня в твоем доме переночуем, если не возражаешь, а завтра можешь пойти с нами.
– Он взволнован, - перевел Дизи.
– Спрашивает, есть ли у нас свой дом. Я ответил, что пока нет, и идти нам еще долго.
– Дизи прислушался.
– Он плохо переносит дорогу, болеет... Ему нужно, чтобы он находился в закрытом пространстве.
– Слышь, дед, если кусаться не будешь, я, пожалуй, могу тебя в своем рюкзаке нести, ты вроде нетяжелый с виду, - предложил Тики.
– Он рад, но боится, что мы тоже его забудем.
– Может, по дороге встретим подходящий для тебя дом, там и поселишься, - заканчивая разговор, сказал Тики.
... Свеча оплывала пахучими желтыми слезами. Рики, облокотившись на стол, сладко спал.
3.
Странное исчезновение людей не нашло своего объяснения и утром, когда мальчики обошли деревню. Картина была безрадостной. Побросав добротные дома, сеновалы, полные сена, поленницы дров, заготовленных для долгой зимы, люди покинули эти места, забрав только то, что могли увезти.