Звездные приключения Нуми и Ники. В 2 книгах
Шрифт:
— А вдруг ты с ним так подружишься, что про меня забудешь?
Нуми даже остановилась — она все еще не привыкла к его шуткам.
— Ты что, серьезно? — Девочка вслушалась в излучения его мозга и рассердилась. — Нет, сам ты так не думаешь! Как это можно, думать одно, а говорить другое!
— Я же тебе объяснил, — засмеялся Ники, — что у нас, землян, все вперемешку. Не то, что у этого твоего приятеля.
— Буф-ф, Ники! — вздохнула девочка. — Ну что вы за цивилизация, трудно с вами! А сейчас помолчи, потому что ты мне мешаешь сосредоточиться; у тебя такие путаные излучения!
И она на цыпочках отправилась ко второй голове чудовища. Тут оба хобота громко затрубили, будто не пускали Нуми; а может, соглашались, что с землянами очень трудно иметь дело. Потом оба хобота, напрягаясь изо всех сил, потянулись вперед, указывая на гребень холма. Там показалось еще одно такое же чудовище. Намерения у него были явно недружелюбные: оно тоже выставило вперед оба хобота, как дула гигантских орудий, и они взревели, будто гудки океанского парохода. Внезапно зверь раскололся пополам, словно в него угодил артиллерийский снаряд, но не упал замертво, а одной своей половиной бросился с устрашающим рыком вперед; вторая же половина осталась на месте и трубила, подняв хобот к небу.
Ребята не заметили, когда раздвоился их зверь, они только увидели, что вторая, «злая» его половина изо всех сил мчится вперед, туда, где ждал ее противник. Ники дернул девочку за рукав.
— Слушай, им сейчас не до нас. Давай спустимся по хвосту вниз…
— Посмотрим, что будет дальше! — взмолилась Нуми.
«Буф-ф!» — готов воскликнуть автор вместе с Ники. Наверное, во всей Галактике не отыщешь более любопытного существа, чем девочка с Пирры. Ведь они уже чуть было не погибли на планете звездных жителей, и все из-за ее любопытства.
Не колеблясь и ни на минуту не замедляя своей шаткой рыси, чтобы выкрикнуть угрозу или осмотреть противника, две боевые половины налетели друг на друга. Толчок и треск был такой, будто произошла железнодорожная катастрофа от столкновения двух локомотивов.
Хоботы двух половин сплелись, они со всего размаха били хвостами, словно бичом, норовя вцепиться в противника страшными зубами. Весь холм трясся от рычанья, воя и топота гигантских ног. Хорошо, что шлемофоны были изолированы, иначе ребята не могли бы слышать друг друга.
— Давай болеть за нашего! — предложил Ники, опомнившись от первого испуга.
— Как это — болеть?
— Ну, будем кричать ему, подбадривать! «Давай! Работай правой! Мазила! Хватай его за нос! Бей по кумполу! Пусти ему кровь!» Ну, и так далее.
— Буф-ф, Ники! Разве можно так говорить! — возмутилась Нуми.
— А что такого? У нас на Земле так кричат все болельщики. И на футболе, и на боксе. А что кричат у вас на стадионе?
— На наших стадионах никто не дерется. И науськивать кого-нибудь, чтобы совершилось зло, — страшное преступление.
— Ох уж эти мне пирранцы, с их моралью! Ведь наш должен победить! Если он не свалит новенького, неизвестно, что тот с нами сделает. Смотри, смотри! Это не наш?
У одного из гигантов уже заплетались ноги. На шее и боках зияли глубокие раны, висела клочьями шкура. Кровь лилась, как из пожарного шланга. Было только непонятно, чья это половина, потому что оба чудовища все время топтались по поляне и кидались друг на друга. Раненый зверь уже несколько раз падал на землю, метался я ревел, размахивая в воздухе ногами.
— Мне кажется, это наш, — с дрожью в голосе сказала Нуми.
— Может быть, ему лучше погибнуть. Тогда у нас останется добрая половина. С ней хоть можно договориться.
— Буф-ф, Ники, — снова возмутилась девочка, — желать смерти какому-либо существу запрещается.
Он хотел было ей сказать, что такой запрет существует только на Пирре, но тут ему в голову пришла блестящая мысль:
— Слушай, Нуми, а ведь умно придумано! Раз надо драться, дерутся только злые половины. И правильно, зачем добрым из-за них страдать? Эх, вот бы можно было и на Земле ввести такой порядок! Когда политикам и генералам захочется воевать, пускай они сами дерутся между собой. А народы будут только кричать: «Давай! Мазила!» Как ты считаешь?
— Ничего я не считаю, — задумчиво отозвалась Нуми. — Потому что не пойму, для чего вы, как и ваши предки, до сих пор воюете друг с другом… О-о-о! — внезапно вскрикнула она, как от боли.
Один зверь упал на бок. Он еще отбивался, но уже не в силах был подняться; еще щелкал челюстями, но не мог укусить противника, а тот топтал его изо всех сил, безжалостно рвал зубами брюхо, кидая в стороны клочья мяса. Битва приближалась к концу. Хобот половины, на которой сидели ребята, закрутился штопором и издал странный вой. Вой этот становился все протяжнее — явно, погибала половина их чудовища. Но почему вторая половина, на которой они сидят, не спасается бегством? Или Ники прав, и на этой планете дерутся и погибают те, кто несет в себе зло?
Упавший зверь взревел в последний раз и затих. Победитель издал ликующий вопль и повернулся к своей половине, которая ждала его в метрах ста от поля сражения; та быстро подбежала, они слились воедино, и обе головы начали рвать бездыханную жертву на части.
Умолкла и осиротевшая половина. Ее хобот скрючился и повис безжизненно. Зверь скорчился, зашатался и рухнул, будто прямо в сердце ему попала пуля. А ведь его никто и пальцем не тронул! Ники и Нуми покатились в траву и живо вскочили на ноги.
— Как же так… — заикаясь, сказала Нуми, готовая заплакать. — Это доброе существо…
Всякие такие переживания были сейчас совсем некстати, и Ники гневно прикрикнул на нее:
— Нечего тут! Бежим, пока тот другой нас не заметил, а то если ему тоже приспичит нас исследовать…
Нуми заплакала по-настоящему, он схватил ее за руку и потащил за собой, но девочка то и дело оглядывалась, чтобы посмотреть, не оживет ли добрая половина их чудовища.
Нет, она лежала неподвижно, будто кротко ждала, когда ее тоже съедят. И эта смерть была уже совсем непонятна ребятам, хотя у них и было целых три мозга на двоих.