Звездные рекруты
Шрифт:
Женька насмешливо глянул на рекрутов, «выпрямил самолет», сказал, что «возвращается» обратно на базу.
Приземление крепыша заставило побледнеть даже Николая Платоновича. Евгений на большой скорости «приблизился» к ВПП, «на высоте» примерно метров пятидесяти резко поднял нос, гася инерцию. Одновременно он почти до нуля снизил мощность нижних двигателей (верхний он выключил полностью). Истребитель стал… падать прямо на бетонную ВПП. И хотя все понимали, что это не настоящий полет, а только его симуляция, видно было, что подобное малышок-крепышок проделывает далеко не в первый
А истребитель между тем стал набирать вертикальную скорость, норовя свалится в неуправляемый штопор. Метров в пятнадцати от поверхности Евгений увеличил мощность двигателей, уменьшая вертикальную скорость. Падение стало замедляться…. Колеса коснулись бетона. Рекруты дружно захлопали.
Женька засмущался, покраснел. «Спасибо, конечно, но это лишнее!» – сказал он, покидая кабину симулятора. – «У меня это получается пока не очень хорошо. Вот у Юрия…» – Кивнул он головой в сторону улыбчивого широкоплечего громилы, поодаль терпеливо дожидавшегося Евгения. Юрий, чья голова возвышалась над головой крепыша сантиметров на тридцать, ничего не сказал, хлопнул Женьку по плечу и они, не оглядываясь, отправились в сторону столовой.
– Кто это? – со всех сторон полетели вопросы к Николаю Платоновичу.
– Это наши рекруты из прошлогоднего выпуска. Тот, который поменьше – Евгений Тимофеев, а тот, второй – Юрий Самочернов. Они друзья с самого первого дня обучения в Звездной Академии. Вместе закончили её. Сначала летали на легких самолетах, потом их пересадили в тяжелый истребитель-штурмовик. Сейчас у них небольшой отпуск – заслужили. Они – лучшие пилоты своего выпуска.
– А где остальные? Те, которые – не лучшие? – Сашку, кажется, за язык «дернул» сам черт.
Седой как-то неприязненно посмотрел на Заречнева. Казалось, он всерьез раздумывает над тем, не дать ли злоязыкому новобранцу в челюсть. Наверное, у него с этим выпуском были связаны какие-то воспоминания. Наконец, злой огонек в его глазах погас, он отвернулся, безразлично посмотрел куда-то в сторону.
– Остальные, или как ты выразился – не лучшие, – погибли. Погибли, защищая всех нас, защищая Землю, защищая, в том числе и твою семью, рекрут. Если вы не сможете освоить эти «фокусы», которые только что вам продемонстрировал Тимофеев, вас собьют в первых же боях. Очень уж нравится богомолам жечь наши самолеты во время взлетов и посадок, когда они наиболее беззащитны. Да и вообще им нравится жечь нас – на всех этапах полета. Так что учитесь летать, юноши! Учитесь! И вы, девушки, от них тоже не отставайте. Богомолы – они ведь не спрашивают, кто за штурвалом, им все равно, кто горит в подбитом самолете….
Из глаза седого показалась слеза, покатилась по отчего-то посеревшей коже щеки. Александр пристыжено замолчал, пряча глаза. Николай Платонович достал платок, вытер следы росинок на лице.
– Я не хотел вам этого говорить – до поры. Но коль уж так получилось, что вы встретили двух наших выпускников, а ты, Саша, задал свой не очень своевременный вопрос, я должен был сказать вам правду. И вообще, у нас здесь, в Академии есть несколько неписанных правил. Одно из них – не врать нашим ученикам. Нам это порой очень тяжело, но зато потом это очень помогает вам в жизни.
С этого дня кабинет авиационных симуляторов стал для новобранцев самым посещаемым местом в Звездной Академии, иногда – даже в ущерб сну и отдыху.
Сашка и Ар'рахх от остальных рекрутов не отставали; их успехи «в пилотировании» росли вместе с успехами остальных новобранцев.
Примерно через неделю после переселения в летную школу решилась, наконец, и проблема питания бывших гладиаторов. Памятливый Николай Платонович распорядился перевести драка на специальную диету, разработанную в соответствии с рекомендациями врачей Главной Базы. Нельзя было сказать, что зеленому верзиле все нравилось из того, что стало появляться у него на столе, но сосущего чувства голода он больше не испытывал.
Впрочем, это никак не сказалось на их с Сашкой намерениях полакомится свеженькой рыбкой, однако наученные уже опытом одной утренней рыбалки, бывшие гладиаторы о своих планах не говорили никому.
Вторым большим плюсом было то, что Ар'рахху все-таки оставили его страшное оружие. Николай Платонович долго совещались по этому поводу с каштановолосой Дитой, но, в конце концов, смогли выработать «консенсус»: стреломет остается у следопыта, но за пределы комнаты, в которой они жили с Сашкой, он выносить его не должен – до особого разрешения седого или Диты.
Впрочем, пока бывшим гладиаторам было не до рыбалки. Бесконечные виртуальные полеты в кабинах авиасимуляторов стали приносить свои плоды примерно через месяц. И однажды Николай Платонович, как обычно, облачившись в свой невероятно белый китель (он, как потом выяснилось, всегда одевал его, когда хотел сообщить рекрутам о каких-то важных решениях, касающихся их дальнейшей судьбы или жизни) сказал, что хотя занятий на авиационных тренажерах никто не отменяет, им всем пора переходить от виртуальных полетов к настоящим. И что первые полеты с инструкторами – завтра, согласно утвержденного им графика.
Сашка попал в «список» Диты, Ар'рахх – Николая Платоновича.
Очередь Заречнева на 20-минутный полет подошла только после обеда. Александр на плохо сгибающихся ногах дошел до двухместного ИПЛ-4, встретился взглядом с инструкторшей, с любопытством взиравшей на него своего со второго «этажа» истребителя, доложил о том, что рекрут Заречнев для выполнения своего первого полёта готов.
– Готов? Ты уверен? – насмешливо поинтересовалась Дита. – Ладно, сейчас посмотрим. Залазь! – совсем уж не по-уставному добавила она, кивая головой в сторону нижней кабины.
Сашка не стал ждать повторного приглашения, проворно забрался в кабину, напялил на голову шлем, подключил его к внутренней связи.
Инопланетный истребитель внутри сильно отличался от своего симулятора. Во-первых, он был чуть теснее, чем его «виртуальный» собрат. Органы управления располагались точно так же, как и «имитации», зато на панели приборов прибавилось сразу несколько новых датчиков и шкал. На самым главным отличием был… запах. В кабине курсанта крепко пахло подгоревшим маслом, потом, мочой и даже… калом.