Звездные стражи
Шрифт:
Дайен хотел что-то сказать, пробормотать хотя бы приветствие, но Мейгри, выйдя в круг света, покачала головой и сделала отрицательный жест.
— Ты не должен говорить, Дайен. — Ее голос был мягким, тихим. Светлые волосы, падавшие на плечи, казались белыми и холодными, как лунный свет. — Твои мысли направляются внутрь, — она приложила руку к сердцу, — и наружу. — Она протянула руки вперед. — Ты смотришь вглубь, на себя. Ввысь, на Создателя.
Страх охватил Дайена. Тело словно превратилось в мягкую массу, кровь — в воду. От ужаса он содрогнулся; он был отчаянно напуган. Думать о себе? О Создателе? Все, что он мысленно сумел представить, — это мучительная боль, смерть и забвение.
— Пройдите сюда, — приказал Саган, показывая жестом, куда идти.
Дайен желал бы подчиниться, но ноги не слушались его. Он наклонил голову, прикрыл рот рукой и помолил Бога, в которого никогда не верил, чтобы его не стошнило от подступавшей к горлу желчи.
Он едва уловил, что Мейгри прошептала Сагану:
— Что вы ему сказали такое? Он выглядит так, словно готовится к смерти.
И Дайен с трудом разобрал резкий, недовольный ответ Командующего:
— Ничего. Я вообще ничего ему не говорил. Мейгри подошла к Дайену, положила руки ему на плечи. Прикосновение было холодным и успокаивающим.
— Дайен, это религиозный обряд, церемония и ничего больше.
— Нет! — сдавленным голосом произнес он, глядя широко открытыми глазами на черную ширму, за которой ему чудилось что-то ужасное. — Я умру! — Высказав вслух то, что его мучило, он вдруг почувствовал умиротворение, дрожь прекратилась, тошнота прошла. Дайен учтиво высвободился из рук Мейгри.
— Я умру, — повторил он и посмотрел в ее глаза, где отражалось его смертельно бледное лицо.
Полный спокойствия, ощущая легкое головокружение, Дайен без колебания прошел за ширму и увидел стол, покрытый черной материей.
Мейгри бросила быстрый, вопросительный, испуганный взгляд на Командующего, но тот даже не оглянулся на нее. Она остановилась в нерешительности, пристально глядя на Дайена, словно пытаясь проникнуть ему в душу. Командующий вставил свечу в один из подсвечников на столе, зажег ее, подошел к другому и тоже зажег. Только теперь он посмотрел на Мейгри раздраженным взглядом.
Вздохнув, она надела капюшон на голову. Лицо скрылось в тени, и Дайен вдруг почувствовал себя одиноким.
— Встаньте в центре круга, — сказал лорд Саган, показывая на белую линию на полу. — Не наступите на линию.
Круг был сделан из какого-то кристаллического порошка. Осторожно переставляя ноги, чтобы не задеть линию, Дайен встал, как ему сказали.
Саган занял место за столом напротив тех предметов, что были покрыты черной материей, и Мейгри встала слева от него.
Сжав пальцы и держа их перед грудью, она склонила голову. Саган простер руки вверх и поднял глаза к небесам. Никто из них не подсказал, что нужно делать Дайену, но юноша знал, что это не имеет значения. Ничто не имело для него значения, потому что он собирался умереть. Спокойный, безразличный, ни о чем не думая и ничего не чувствуя, он стоял в центре круга и ждал.
— Создатель, перед тобой предстает тот, кто на пороге зрелости жаждет познать таинство своей жизни.
Мейгри пыталась сосредоточиться, направить мысли на слова и молитвы Сагана, но ничего не могла с собой поделать и то и дело бросала быстрые взгляды на Дайена. Что же нашло на мальчика? Она могла бы заподозрить Командующего в том, что он намеренно терроризирует Дайена, если бы не почувствовала, как он сам был озадачен странным поведением юноши. Мейгри спрашивала себя, не ее ли в этом вина. Это ведь она дала понять Дайену, что к обряду надо отнестись серьезно, но ее совет почитать Ницше ни в коем случае не мог привести к подобной реакции.
В полумраке лицо Дайена выглядело мертвенно-бледным; широко открытые глаза не мигая смотрели на пламя свечи. Он крепко сжал кулаки, собираясь с мужеством, дышал часто и неглубоко. Рыже-золотистые пряди волос прилипли к потному лбу и шее. Пот струился по вискам. Он выглядел как человек, идущий на казнь.
— …нам, представителям королевского рода, дарованы способности выше тех, которыми обладает обычный человек. С Твоего благословения на нас возложена важная обязанность. Ты возложил на нас обязанность отвечать за жизни других людей…
«И ты, Саган, пренебрегаешь этой обязанностью, — мысленно добавила Мейгри. — Ты отмахнулся от нее. Ты изрекаешь слова молитвы, но в глубине души ты не веришь ни единому слову. Бог существует для тебя одного, существует для исполнения твоей заветной цели — прибрать к рукам вселенную».
— …употреби наши умственные и физические способности для защиты и охраны…
— И завоевания. — По тому, как напряглось тело стоявшего рядом Сагана, она поняла, что случайно высказала свою мысль вслух.
— Употреби для созидания…
— Для уничтожения!
Саган замолчал, глубоко вздохнул, затем сказал тихим голосом, дрогнувшим от усилия сохранить самообладание:
— Миледи, вы богохульствуете!
— Я богохульствую? — Мейгри забыла, где находится, забыла, зачем здесь находится, забыла все, кpoмe тoгo, где впервые слышала эти слова молитвы. — Это вы превращаете обряд в посмешище!
— Замолчите! — Широко открытыми глазами Дайен смотрел поочередно то на Мейгри, то на Сагана. Его лицо блестело от пота. Гнев бушевал в душе. — Замолчите! — Он судорожно прижал руку к груди, словно пытаясь сдержать себя, не заплакать.
И Мейгри сдавила руками виски, чтобы унять бешеный стук крови. Что на нее нашло? Что заставило говорить подобные слова? Но ярость быстро прошла, она почувствовала слабость, тело начало дрожать от холода и страха.
— Мы все делаем неправильно, Саган! Надо прекратить…
Он сжал ее руку с такой силой, что хрустнули косточки.
— Мы зашли слишком далеко. Создатель с нами. Разве вы не чувствуете Его присутствия?
Да, Бог был с ними. Его присутствие чувствовалось и в темноте, и в пламени свечей, и внутри их самих. Он был очень далеко и совсем рядом. Холодные пальцы Мейгри сжали руку Сагана, и какое-то время они держались друг за друга, не понимая, что делают, но сознавая, что обоим необходима реальная и надежная поддержка.