Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория
Шрифт:
— Уверяю тебя, это Самовар, — сказал Хас. — Когда нужно, Империя действует весьма быстро.
Прыжок с Олпинна вышел непростым, но Лира в конце концов оказалась на Западных рубежах. Хас удерживал корабль поодаль от Самовара, но сканеры показывали присутствие сотен массивных грузовиков на орбите и еще большее количество кораблей поменьше, доставлявших на них то, что извлекалось с поверхности. Вдали от грузовиков турболазеры звездного разрушителя оголяли целый континент. Океаны и атмосфера Северного полушария стали бурыми от загрязнений.
— У нескольких конгломератов имелись концессии на разработку ограниченного количества руды, — сказал Хас, — но теперь Империя забирает все, что можно,
— В качестве кого? Наемных работников или рабов? — спросила Лира.
— Невелика разница. Они прилетают работать, но в конце концов влезают в долги и не могут вернуться домой. — Он посмотрел ей в глаза. — То же самое и на Вади-Раффе. Уничтоженные леса, бесконтрольная разработка месторождений, оголенная почва...
Но зачем? — вслух подумала Лира. — Когда есть столько других планет?
— Более тяжелые звездные разрушители? — предположила Нари. — Крупные военные базы?
Лира перевела взгляд с Нари на Хаса, вдруг показавшегося ей далеко не столь простодушным, как можно было подумать.
— Почему ты решил привезти нас сюда, Хас? Самовар и Вади-Раффа — в числе тех планет, где тобой воспользовался Орсон?
— Вы не единственные, кому не хотелось покидать Олпинн, — с непроницаемым выражением лица ответил Хас. — Похоже, я просто пытаюсь придумать новый план.
На небритое, осунувшееся лицо Галена падали отблески стоявших в компьютерном зале экранов и голопроекторов. Вокруг него кружились данные — расчеты, результаты недавних экспериментов с дифракцией электронов, увеличенные изображения пустот внутри кайбер-кристалла, почерпнутые из архивных материалов джедаев тексты.
Он подписал все акты о неразглашении, на которых настоял Орсон, и теперь для него являлись преступлением любые обсуждения проекта мечты с кем угодно, даже с Лирой, ради безопасности, как ее, так и его собственной. Все это, однако, ничего не значило, если ему не удастся найти способ придать новый импульс исследованиям, которые он вел уже больше стандартного года, но которые завораживали его полжизни. Если он сумеет извлечь больше энергии из кайберов, сможет ли команда Орсона обуздать ее и направить по назначению? Не говоря уж о его личных интересах, как он мог допустить, чтобы анархия и насилие обрекли проект на неудачу еще до того, как тот обретет практическое применение?
Мысли его невольно вернулись к Лире и Джин, будущее которых он должен был обеспечить. Как он мог позволить им улететь с Корусанта? Как мог Орсон допустить подобное, зная о нарастающих мятежах и совершаемых наугад нападениях на невинные планеты? Сможет ли он когда-либо простить себя или Орсона, если с ними случится нечто невообразимое?
Валлт, Грейндж, Локори, теперь Малпаз и многие другие планеты...
Он просто обязан был что-то изменить.
Гален потянулся к кайберу размером с палец, который всегда носил с собой. Каждый из кристаллов был столь же уникален, как снежинка или радужка человеческого глаза. Кристалл потеплел, когда Гален взял его в ладонь, но, как показывали предыдущие исследования, температура кристалла не менялась. Он также знал, что кристалл не в состоянии согреть футляр, полотенце и любой другой неодушевленный предмет. Кристалл реагировал только на жизнь, даже растительную, отчего тот факт, что джедаи использовали их для питания световых мечей, выглядел еще более загадочным и ироничным.
Гален поднес кристалл к свету экранов, любуясь его меняющейся прозрачностью — свойство, которое древние джедаи называли «водой кайбера».
В энергетическом потенциале кристаллов можно было не сомневаться — его команда уже доказала это во время ранних экспериментов с пьезоэлектричеством. Но высокотемпературный комплекс являлся не просто огромным световым мечом, который, как считалось, включал в себя, помимо кристалла, матрицу излучателя, регулирующий контур, плазму и сверхпроводник, направлявший энергию обратно в отрицательный полюс рукояти меча. Никто не мог поверить, что световые мечи способны прорезать дюрасталь толщиной в метр, но это действительно было так, и оставалось лишь полагать, что на них воздействует сама Сила.
Воздействует через кайберы?
Если ответы и таились где-то в бывших архивах Храма, их еще предстояло обнаружить, вероятность чего была крайне мала, поскольку многие секреты конструкции световых мечей передавались из уст в уста. Возможно, ответы содержались в одном из джедайских голокронов, но у Галена не было к ним доступа.
Некоторые из доставленных в комплекс кайберов явно были разрезаны и огранены, вероятно, чтобы исключить непроходимость и усилить отдачу энергии. Возможно, самые крупные образцы подвергались огранке точно так же, как и драгоценные камни, с целью усилить до максимума отражение света. На данный момент команде ученых не удалось выполнить лазерную накачку кристаллов, не ослабив их кристаллическую решетку, — что было почти аналогично воздействию радиации на живые клетки. Более серьезная проблема заключалась в том, чтобы научиться управлять присущим кристаллам стремлением предательски и случайным образом рассеивать энергию.
Гален уставился на кристалл.
Неужели тот ему сопротивлялся?
На какие жертвы требовалось пойти, чтобы раскрыть его секреты?
И снова мысли Галена вернулись к Лире. Как долго он сможет вынести необходимость лгать ради великой цели? Неужели его увлеченность исследованиями настолько ослепляла, а кристаллы в некотором роде держали его в плену?
Твердые, неизменные, непостижимые... Возможно, в соответствии с суевериями, он мог разгадать тайны кайбера, лишь глядя в определенную сторону на рассвете или наблюдая, как поднимается туман на некоей далекой планете. Один из толкователей-джедаев называл кайбер дремлющим камнем, который следовало пробудить, чтобы он исполнил свою цель. Но тот же толкователь предупреждал, что кристалл столь же легко оскорбить, и от джедая требуется крайняя осторожность.
Гален понимал, что никогда не сможет взаимодействовать с кайбером так, как это делали джедаи посредством Силы, но, как он говорил Лире, на его стороне была наука и могущественные машины, способные обратиться к кристаллу на атомном уровне и заставить его исполнить требуемое.
В самом начале их отношений, когда Лира еще занималась геологоразведкой, они с Галеном порой не виделись месяцами. Встречаясь после долгой разлуки, они всегда ощущали некоторую неловкость, и для того, чтобы все вернулось на круги своя, каждый раз требовалось несколько дней. Постепенно они привыкли и перестали придавать этому особое значение. А после того, как Лира решила на время отказаться от карьеры, чтобы завести семью, периоды временного отсутствия на их отношения больше не влияли — чего, впрочем, нельзя было сказать об их вынужденной разлуке на Валлте.
Вернувшись почти четыре стандартных месяца спустя вместе с Джин, Хасом и Нари, Лира не знала точно, чего ждать, особенно в свете увиденного на Самоваре и Вади-Раффе. Всеобъемлющее опустошение, которому она стала свидетелем, вызвало у нее определенные сомнения по поводу того, что заявлял Император в публичных выступлениях и что на самом деле происходило вдали от Ядра. Лире очень хотелось немедленно сообщить Галену о том, что она узнала, но она решила подождать, пока между всеми троими восстановится прежняя близость, — хотя бы затем, чтобы рассказать обо всем спокойно и без лишних эмоций.