Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе
Шрифт:
Айяр нахмурился, пытаясь вспомнить точнее.
Их разбудило предупреждение Ифтсайги. Люди из космопорта уже атаковали Лес, но тогда они еще не находились под полным контролем ЖДУЩЕГО. Во всяком случае те, кого видел Айяр в лагере, были вполне нормальны. И рейд мнимых ифтов не был направлен на захват поселенцев и превращение их в рабов. Нет, эта беспредельная власть над людьми не проявлялась до тех самых пор, пока ифты не вызвали флайер из порта, попытавшись наладить контакт с поселенцами и инопланетниками. «Скорее всего, именно так, — думал Айяр. — ТО-ЧТО-ЖДЕТ узнало о нашей попытке и вмешалось. Значит,
Тогда ифты устремились к Танту, взывая к издревле оберегавшей их Силе. В ответ ЖДУЩЕЕ взяло под контроль всех инопланетников, с которыми смогли бы контактировать ифты. Чем же обладают ифты, что так опасно для ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ?
В давние времена легендарный герой народа ифтов, Кимон, отправился в ЕГО цитадель и заставил ЕГО дать Клятву, вынуждавшую злую силу оставаться в определенных ей пределах. Впоследствии ЖДУЩЕЕ преступило Клятву, ифты же не смогли устоять перед его разрушительной мощью. Так пал Ифткан. С тех пор ОНО уже не страшится Клятвы и собирает армию новых ларшей, чтобы положить конец всякому сопротивлению…
Клятва… Если когда-то действительно существовал Кимон, и он наложил Клятву на Врага, то впоследствии эта история так обросла легендами, что ифты более поздних времен могли не знать, что было в действительности… Он, Айяр, спускался в норы, он нашел закрытый ход вниз. Он подозревает, что именно под этой печатью находится твердыня ЖДУЩЕГО.
Вот и все, что он нес тем, кого сейчас искал.
Прежде всего надо найти Иллиль. Вместе они пересекут Пустошь и доберутся до моря, до остальных ифтов. Наверное, результат его похода можно определить так: «провал». Но честный рассказ обо всем, что он видел и перенес, необходимо донести до своих. Может быть, собравшись вместе, они объединят свои ифтианские знания с обрывками памяти о человеческом прошлом каждого из них, и это сможет помочь…
Айяр смертельно устал. Каждый новый шаг давался со все большим и большим трудом… «Скорее всего, — думал он, — сила была дана мне лишь для одной цели… А я ее не достиг. И раз я не выполнил задачи, сила уходит… Капает из меня, как кровь из-под повязки…» Ему казалось, что он идет целую вечность, во всяком случае, день уже должен был клониться к вечеру, но обжигающе-яркий свет все еще лился с неба, и глаза слезились и болели все сильнее, как ни старательно Айяр прикрывал их. Поэтому надеяться приходилось только на слух и обоняние…
Как он жаждал ночи, ее прохлады и целительного полумрака!.. Но время словно остановилось.
Нужно быть по-прежнему внимательным: нельзя пропустить поворот в долину, туда, где растут настоящие деревья…
Голод и жажда становились невыносимыми. Губы высохли и потрескались. Он мысленно окликнул Иллиль, но ответа не было.
Вот, наконец, и место, где он оставил отметку — раздвоенный обломок кристалла. Пора сворачивать. Запах рощи тянул его, обещая кров и отдых. На склоне Айяр, оступившись, упал и покатился вниз. Боль от растревоженной раны была так сильна, что потемнело в глазах…
Он пришел в себя, радуясь тени, упавшей на лицо. Пролежать бы здесь до утра, под зеленым тентом, защищающим от жестокого света! Но надо вставать. Вставать, чтобы идти к морю и искать Иллиль…
Айяр со стоном приподнялся. Поврежденная нога одеревенела, распухла и совсем перестала подчиняться, так что на нее невозможно было опереться. Вцепившись в дерево, он попытался подтянуться и встать.
Стань опорой мне в слабости, дерево,Дай мне силу шепотом листьев,Протяни ко мне ветки, спаси меня!Древнее заклинание сорвалось с его губ. Руки Айяра судорожно сжимали гладкий ствол обыкновенного молоденького деревца, но он обращался к нему со словами мольбы и надежды, как если бы стоял перед жизнедающей Ифтсайгой и его ладони опирались на грубую, шершавую кору Великой Башни Ифткана…
Наверное, его воля и сознание железной необходимости собрали воедино остатки таинственной энергии, вложенной в него Тантом. Медленно, с частыми остановками, от дерева к дереву двигался он к той части стены, где в глубоком и непонятном сне ждала его Иллиль.
Айяр опустился на здоровое колено и стал вынимать камни, за которыми была укрыта спящая Иллиль. Его руки тряслись от слабости, он напрягал свою волю ради каждого движения. Хорошо, что вокруг был полумрак, создаваемый тенью от растительности, и легкие, изголодавшиеся по живому воздуху Леса, благодарно вбирали его освежающие ароматы.
Иллиль лежала в той самой позе, в какой он ее оставил. На исхудавшем, обострившемся лице светилась необычная печаль.
— Иллиль!.. — тихо позвал он.
Но тяжелые веки не поднялись. Айяр даже не видел, дышит ли она…
— Иллиль! — он настойчиво потряс ее за плечи, потом осторожно привлек к себе. Тело девушки было мягким, безвольным, холодным и тяжелым. Ноги волочились по земле. Айяр сжал ее руки, отчаянно надеясь, что сила, которую она передала ему, вновь вольется в нее и пробудит к жизни. Но ничего не произошло. Неужели он настолько пуст, так иссяк в нем запас силы, что поднять Иллиль на ноги не удастся?..
Ему стало страшно. Это был не тот страх, что постоянно сопровождал его в пути от Зеркала к ТОМУ-ЧТО-ЖДЕТ — страх воина, вызываемый ощущением опасности вокруг и необходимостью самозащиты… Сейчас он боялся только за Иллиль, и так сильно, что все остальное меркло перед этим страхом.
Ее могли бы оживить Джервис или Зеркало Танта, будь они неподалеку. После ранения Айяр не смог бы нести Иллиль через Пустошь. Значит, как это ни ужасно, придется опять оставить ее здесь, самому же идти к Джервису уже не только ради известия о ТОМ-ЧТО-ЖДЕТ, но и ради спасения Иллиль.
Не торопясь, с мукой в сердце, со всей возможной заботливостью, Айяр уложил ее тело снова в ту же расщелину и прикрыл отверстие камнями. Потом постарался уничтожить все следы своего пребывания здесь.
Завершив этот печальный труд, он долго сидел, отдыхая и размышляя над тем, где раздобыть пищу и воду, без которых пускаться в дальний путь к морю было бессмысленно. Наконец, он заставил себя встать и почти наугад искать их под деревьями. Споткнувшись, он покачнулся и схватился за какой-то куст, пытаясь сохранить равновесие. И тут же заметил на его ветках созревающие стручки. Семена фисана! Во внешнем мире была зима, а здесь стоял более мягкий сезон… Айяр нарвал горсть стручков, раскрыл их, съел семена. Они были еще терпкие, не сладкие, но все-таки поддержали его.