Звездный хирург. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
Взявший меня в плен, ожваченный жадностью или завороженный ужасом — не узнать, чем имении — невзначай позволил лезвию ножа отплыть от моего горла. Ненамного, но достаточно, чтобы дать мне ту возможность, которой я дожидался. Я схватил его руку, державшую нож, и дернул вниз. Одновременно, припоминая уроки кун фу, врезал Буйволу затылком по лицу. Вопя от мучительной боли, он выронил нож и повалился на спину, схватившись за лицо руками.
Тут пришел в движение и Мин. Кончик ножа упирался ему в спину, поэтому он оторвался от противника, бросившись вперед, и в то же самое время, точно мул, внезапно сокрушительно лягнул
Буйвол, однако, быстро оправился от потрясения, вызванного моей первой атакой, и встал в низкую стойку, готовый к защите или нападению. Видя, что я пытаюсь ощупью найти оброненный нож, он решил прыгнуть на меня, надеясь сбить с ног, пользуясь преимуществом в силе. Заметив его бросок, я дернулся навстречу, под его падающее тело. Когда он оказался прямо надо мной, я изо всех сил прыгнул вверх. Буйвола отбросило. Он перевернулся в воздухе и рухнул поясницей на перила с таким тошнотворно громким хрустом, что даже погруженный в себя Пугало поднял глаза. Казалось, Буйвол вечность балансировал на перилах, а потом медленно, ногами вперед, соскользнул в воду по стене беседки, и было это, словно непотребная пародия на похороны в море.
Пугало, подтащившись к краю беседки, закричал в истерике:
— Он пропал! Пропал! Утоп, как камень!
Мин ответил:
— Так случится и с тобой, если ты не уберешь с моих глаз свой отвратительный скелет.
Потом он схватил Пугало за воротник, рывком заставил его встать на ноги и дал такого тычка, что лодочник, спотыкаясь, побежал по дорожке прямо в хаос тогдашнего Китая.
К счастью, Мин кое-что понимал в лодках, а дорога была мне немного знакома по предыдущим поездкам в Гонконг Вот так, с моей и Мина помощью (не имевшей большого значения, нехотя допустила Вин Юн), жадеитовые драконы благополучно переправили нас к месту назначения. А там началось такое приключение, которое навсегда изменило бы…
И в эту минуту занимательное повествование гостя нашего стола прервало приближение женщины, чьи сумки отягощали покупки. Хотя волосы у нее были совершенно седые, шла она твердо. Ее глаза, казалось, излучали неиссякаемую уверенность, искрились чем-то таким, что я могу описать лишь как некое забавное озорство.
С явной гордостью и довольством наш застольный гость-рассказчик сказал:
— Джентльмены — моя жена.
Когда она кланялась, отвечая на наши приглушенные приветствия, у мочек ее ушей закачались жадеитовые драконы-близнецы. Ритм жизни. Ужасное и чудесное.
АЛЫЙ ПРАХ
Для кого-то Алый Прах был лишь переменой, более или менее интересной, в обычном течении их жизней. Для других Алый Прах стал кричащим взрывом смерти в ночи. Для меня Алый Прах слился с женщиной.
На первых порах, конечно, Алый Прах немного значил для каждого из нас. Это было всего лишь название одной из недавно переоткрытых планет. В первый раз мы услышали о нем, когда были призваны в Звездную гвардию Галактической Лиги Свободной Торговли.
— Величайшая честь для вас, — сказал нам офицер-инструктор Лиги, — помочь заново объединить разрозненные племена людей теперь, когда успехи технологии сверхсветовых перелетов сделали возможной упорядоченное продвижение по всей галактике. Вы, сыны Земли, снова в движении1 Миры, колонизированные пионерами тысячу лет назад в том первом великом потоке, будут связаны золотой сетью торговли в единое человечество под руководством Лиги со штаб-квартирой на Земле.
Нашей задачей было не допустить, чтобы склонное к насилию меньшинство населения Алого Праха удержало Алый Прах вне Лиги.
Может, так должно было быть, а может, и нет. У оказавшегося между Лигой и противостоящими ей силами Меншиса большинства народа Алого Праха никто не спросил, чего оно хочет.
Достойна ли цель своей цены? Возможно, нет человека, который смог бы ответить на этот вопрос. Если, однако, достаточно людей скажут, чего они хотят, может быть, можно будет выработать решение. То, что видел я, была одна женщина.
Я встретил ее через несколько месяцев после того, как впервые посетил городок вблизи нашего форта, городок, основанный властями для развлечения мужчин, лишенных вдали от их родных миров женского общества.
Она сидела на пороге какой-то маленькой зеленой лачуги. На ней была свободного покроя темно-синяя блузка с набивными голубыми и пурпурными цветами и черные брюки. Ее очень длинные черные волосы были зачесаны назад в «конский хвост» и удерживались на месте алой лентой, завязанной красивым бантом.
Я спросил, можно ли мне ее сфотографировать, если я принесу ей фото в следующий раз, когда буду в городе. Она посмотрела на меня как-то испуганно и печально, и сказала «хорошо». Она встала, чуть поправила волосы, и я сделал снимок. Потом она исчезла в маленькой боковой улочке.
Я даже не спросил ее имени, но это было неважно. Я решил звать ее Олененком, потому что, как молодые олени моей родной Земли, она выглядела красивым, но ранимым созданием.
Когда я вернулся в город несколько недель спустя, я пошел к хижине, где первый раз увидел Олененка. На стук в дверь вышел маленький мальчик, и я показал ему фото Олененка, спросив, нет ли ее поблизости. Он сказал, чтобы я посидел в соседнем баре, а он ее приведет.
Я сел на стул на веранде этого бара, заказал выпивку и делал все, от меня зависящее, чтобы убедить девочек из бара, что в тот момент мне не нужна была ничья компания. Через некоторое время появилась Олененок, и я дал ей сделанную мной фотографию. Она поблагодарила меня и сказала, что, когда я снимал, она не думала, что я действительно вернусь и дам ей фото. Я сказал, что она должна была мне поверить, потому что я ей обещал. Она посмотрела на меня со странно отсутствующим лицом и сказала, что люди часто дают обещания, которых не сдерживают.
Я не встречался с ней довольно долго по причине возросшей активности сил Меншиса. Как диспетчер транспорта боеприпасов одного из артиллерийских дивизионов, я все время был очень занят. Когда я навестил ее снова, то был поражен, увидев, что она по крайней мере на восьмом месяце беременности.
Она наверняка заметила, как я таращусь на ’ее живот, потому что спросила меня полунасмешливо: «Ты не знал раньше?». Я не сказал ничего. Я не мог ничего сказать. Она взяла мое лицо в свои маленькие ладони, ее голова чуть всколыхнулась от короткого смешка, который заставил ее волосы мягко упасть с обеих сторон ее лица, и исчезла. Она больше ничего не сказала, но я чувствовал, что она думала: «Ты милый, но такой глупый мальчишка.»