Звездный колокол

Эльтеррус Иар

— Правда-правда, — поддержал Рыжего Ит. — И еще. Помнишь наш разговор в лесу?

Кир кивнул.

— Так вот. Ты действительно мне очень нравишься. Но Рыжему ты нравишься чуточку больше.

Кир слабо усмехнулся.

— Так, с этим ясно, — резюмировал Скрипач. — Следующий вопрос. Коньяк будешь?

— А можно? — с недоверием спросил Кир.

— Я так понял, что да. Мы не будем усердствовать, оставим Волку на донышке… и все такое. Между прочим, из твоей сушеной малины получился офигенный компот. Мы его привезли, так что у нас тут будет сейчас застолье с первоклассной

выпивкой и закуской… Ради этого дела Ит добыл такой коньяк, что закачаешься.

— Это у вас будет, а я пойду, пожалуй. — Ит подошел к койке, потрепал Кира по волосам. — Выздоравливай поскорее, чудовище. Дел много, мы без тебя не справимся.

— Это точно, — хмыкнул Скрипач. Покрутил пуговицу на халате. — Так, Ит. Давай, двигай. Дуэнья нам не нужна.

— Ты о чем? — не понял Кир.

— Да о том самом. — Скрипач выразительно посмотрел на него. — Ит, как доберетесь, позвони домой, хорошо?

— А ты уверен, что будешь дома? — с сомнением спросил Ит.

— Ну вообще… Тогда сюда позвони. Волку.

— Вот это уже точнее. Ладно, действительно, надо идти. Кир, не скучать не предлагаю, потому что скучать тебе точно не придется. Рыжий…

— Чего? — недовольно спросил Скрипач.

— А вот чего. — Ит показал ему кулак. — Веди себя прилично.

— Нудный ты какой, — поморщился тот в ответ. — Все. Ты еще здесь?

* * *

Моторка шла по осенней реке, лениво и почти не слышно стрекотал новый двигатель. Ит купил по случаю усовершенствованную модель, которая после доводки работала практически бесшумно.

По берегам тянулись леса — сначала осины и березы, потом показались на высоком берегу первые сосны. Небо, утром пасмурное, стало потихоньку очищаться — выглянуло солнце, и стало теплее.

— Истра… — мечтательно протянула Берта. Расстегнула куртку, пересела на корму, поближе к Иту. — Это ты здорово придумал, сюда прокатиться. Я уже стала забывать, как же тут красиво.

Ит усмехнулся.

— Это хорошо, что тебе нравится. Значит, есть шанс, что понравится и все остальное тоже. Мы почти приехали, кажется. Достань, пожалуйста, карту.

Около поселка высадились. Моторку оставили в безопасности (пристань охранялась), и отправились дальше пешком — поднялись на высокий берег, повернули налево, на новую дорогу, и минуты через три оказались в замечательном сосновом лесу.

— Так… — пробормотал Ит. — Секунду. Нам чуть дальше, и с правой стороны.

— С правой стороны — что? — не поняла Берта.

— Нужное место, — объяснил Ит.

— Какое место?

— Сейчас.

На некоторых соснах висели почему-то красные флажки.

— Ага, точно. — Ит остановился, огляделся. Скинул рюкзак, прислонил его к дереву и повернулся к Берте. На лице его появилась заговорщицкая хитрая улыбка.

— Значит, тебе здесь нравится? — спросил он.

Берта огляделась. Сосновый лес был действительно чудесный — светлый, просторный, а сами сосны напоминали колонны в каком-то небесном храме. Высоко в небе над ними пролетела птица, крылья омыли золотые солнечные лучи…

— Да, очень, — ответила она. — Что это все значит, Ит?

Он взял ее за руки.

— Дорогая

моя жена. У нас, как ты знаешь, существует обычай — когда мы строим семью, мы должны обязательно построить дом для своей семьи. И подарить этот дом жене, потому что она в семье — всегда главная. Наш прежний дом мы подарили своей дочери и ее семье, так сложились обстоятельства. Скорее всего, мы больше никогда не увидим нашу девочку, — он на секунду смолк, по лицу его пробежала тень, — но это не значит, что мы не должны жить дальше.

Берта неподвижно смотрела на него.

— Этот участок леса, размером гектар, я купил для того, чтобы построить тут дом. К сожалению, за такое короткое время это сделать невозможно… но мы это со временем исправим. Я тебе обещаю, это будет очень хороший дом, большой и просторный. И будет сад. И птицы станут прилетать к нам по утрам, и вырастут цветы, какие ты захочешь…

— Ит…

— А еще мы посадим малину и будем заставлять Кира ее собирать — Рыжему показалось, что это у него получается лучше всего.

— Господи… Ит, постой, я…

— Стою. — Он не выдержал и рассмеялся.

— Но деньги… Это же стоит уйму денег! С ума сойти. А разрешение…

— Денег у нас достаточно, разрешение получено, и вообще, эти участки раздавали для больших шишек из ГБ, и нам помог Дорохов, — объяснил Ит. — Так что все в порядке, не переживай. Нам же заплатили отступные и за выслугу. В местном эквиваленте этого нам хватит на три жизни. Или даже на четыре. Да еще и за Тимура кое-что подкинули. Но про это лучше Петр Алексеевич потом сам расскажет. Будем спокойно жить и работать. Все хорошо.

Тонкий запах свежей смолы и солнечный свет…

— А самое главное, что тут в десяти минутах ходьбы замечательный пляж, а в пятнадцати минутах на лодке — водохранилище. Ты представляешь, как будет здорово? Оно гораздо чище Московского моря, купаться летом, по слухам, одно удовольствие.

— А работа?

— А что работа? Работы предстоит очень и очень много. — Ит пожал плечами. — Ты же сама анализировала последние данные с фирнового плато. Вот тебе, кстати, еще задача — будешь преподавать двум дуракам, которые у тебя в мужьях. Хватит бегать с автоматом, Ри прав. Надо учиться, пока совсем старыми не стали. Так что…

— Ит, но если нам будут ставить палки в колеса… Они же будут. Они не отвяжутся от нас. И Официальная, и Альянс! Ри был тогда совершенно прав, сказав, что работа в самом начале — так оно и есть. Мы и представить себе не могли, во что в результате перерастет эта задача.

— Тему мы не отдадим, — уверенно сказал Ит. — И вообще, я лично не собираюсь опускать руки. В свое время я усвоил урок: никогда нельзя сдаваться, что бы ни происходило. Даже когда у тебя отнимают все, когда нет просвета, когда обстоятельства, люди, система — все против тебя, ты не имеешь права сдаваться! Когда-то, много лет назад, я сказал своему ребенку, что лучшее место на земле — это там, где тебя любят. А тебе, родная, я могу сказать даже больше. Не надо искать лучшего места, нужно создавать его там, где получится — самому. Где бы ты ни был — борись и… старайся сделать счастливее тех, кто тебе дорог.