Звёздный Меч

Вольнов Сергей

– Чёткая погремуха, мне по нутру, – лыбится наш новый кореш уголовник под неодобрительное покачивание головы моего капитана-пацифиста.

– Из спецкамеры выберемся, будет вам эндер, друг мой, – обещает принц, ещё один наш новый кореш.

И мы принимаемся изобретать очередной план, осуществление которого позволит, в частности, моим пальцам обхватить рукоять нищака. Мы всего лишь час как покорешились с экскалибурцами, человеком и роальдом, а уже понимаем друг друга с полуслова!

Вот что значит настоящая мужская солидарность. Плюс «товарищество по несчастью». Бутылку, которую опытный зэк Жжихло ухитрился протащить даже

в спецкамеру, мы уже коллективно прикончили. Пару глотков не пожалев на дезинфекцию, ясный пень, моей пострадавшей от ударных репрессий макушки. Бутылка на четверых – это, конечно, несерьёэно, но если четверо закорешившихся мужиков ещё и оросят новорожденную дружбу выпивкой доброй, то это – судьба.

– Милорд Йонссон – наш Клинок, – серьёзно говорит Принц. Застенки революции, похоже, напрочь отбили у него чувство юмора – как почки. – Сэр Убойко и сэр Щщайзз – половины Гарды, а я сойду за Рукоять.

– Земеля, – растроганно говорит бывший подданный Джона Карла-старшего, казнённого папы нашего сотоварища по камере Джона Карла-джуниора, – слышь, кабы короля избирали, понял, я б за тебя мазу тянул. Веришь, да?!

– Верю. Но король, милый друг, это не должность. Это состояние души. Я так думаю. – Отвечает на полном серьёзе Наследник Престола, всеми фибрами души ненавидящий власть и деньги.

По-моему, о таком короле любое королевство может только мечтать.

Лично Я бы за него тоже «мазу потянул», ясный пень.

…Тон, коим особа королевской крови изрекает требование, убийственно-ледяной.

– Требую немедленного прибытия старшего смены.

Браво, Джо! Только таким тоном и положено истинным Принцам разговаривать со всякими там смердами и плебеями.

– Ха! Будет комиссар сюда таскаться! – ухмыляется на экране морда сержанта-вертухая, призванного настойчивыми воплями Жжихло. Стражник, маячащий за спиной сержанта, вторит противным фальцетом: – Хи-хи-хи!

– Будет, – Джонни уверенно кивает, – прибежит как угорелый. Поди скажи ему, что через… – принц на мгновение замолкает, словно прикидывая окончательный срок, и продолжает: – …три стандартные минуты семнадцать секунд заключённые Специальной Камеры номер Четыре уйдут в побег. У тебя в аккурат, пёс, осталось времени позвать главаря, а у него – прибежать. И поторопитесь, а то не успеете.

– У спецузника мозги-и расжижились… – протягивает сержант, беззлобно, удивлённо как-то даже. По-ихнему это означает, что «крыша съехала».

– Время пошлО, – отрубает принц и отходит от люка, с виду просто металлопластового, но «способного пережить взрыв сверхновой», по словам Джо. Да-а, угораздило нас запроториться в тюрягу, всем тюрягам тюрягу!

А с виду не скажешь. Стены красно-кирпичные, грязные, пол серо-цементный, голый и холодный, нары двухэтажные типовые, постельное бельё самое простецкое, стол к полу принайтовлен, табуретки без спинок, экран спецкоммуникатора у люка, панели освещения на потолке, «толчок» с умывальником за полупрозрачной ширмочкой в углу, автономный игровой компут в противоположном. Запах типично тюремный, отвратный. Всё.

Я бы в такой дыре, даже будь она обыкновенной камерой, сдох от удушья суток через трое. Или выбрался бы из неё вон. Каким угодно способом. Даже в одиночку. Избранный нами (одиннадцатый по счёту план!) способ рассчитан на четверых, но я бы придумал и для одного – хочешь жить, умей вертеться. Древняя земная поговорка. Джонни

повезло, он не клаустрофоб. И умеет ждать, ясный пень. Долго ждать. Похоже, дождался.

– Шууйя, а вдруг он не шутит?.. – хихикавший стражник умнее сержанта, а может, чуть более осторожен. – Он ведь никогда не откалывал ничего…

– Ладно, Щщипаак, беги, – кивает сержант. Экран гаснет. Мы переглядываемся.

Клюнули.

Соответствуя выработанному плану – мы с Кэпом Йо перемещаемся к экрану. Капитан становится с той стороны, где люк, а я на корточках присаживаюсь под коммуникатором; единственным относительно слабым местом в непробиваемом коконе, опутавшем камеру.

Расчёт на то, что мутотень, соизволившая посетить нас, не исчезла. Мутотень – не магия, она посильней будет.

Против неё защит нету, подсказывает нам, сдаётся, сама она. По крайней мере – в информационно-энергетических сферах.

Словно извиняясь за то, что не помог нам в момент пленения, Свет возник, отбросил мутотень, и теперь она настойчиво подсказывает, как и что нам делать. Всем работа нашлась, по плану Света задействованы все четы…

– Пять, – она выходит из-за ширмочки, как ни в чём не бывало, словно отлучилась на минутку по малой нужде. Не вижу как у Биг Босса, а у меня челюсть на серый цемент отваливается моментально. Но как же…

– Они меня не воспринимают, ваши СВЕТлости, – Фея плавно, как настоящая балерина, скользит через камеру к люку, – когда я хочу оставаться незаметной, я остаюсь таковой. Этого парня, – проходя мимо нашего мафиози Щщайзза, застывшего на полушаге с приподнятой ногой, Фея трогает его плечо кончиками пальцев, – и его шайку я уже использовала разок, но он вряд ли вспомнит меня, хотя и остался у него на память о встрече шрам от луча… Тем более что программа использования не была выполнена. Танцующей в тот раз не удалось подкорректировать намерения поющей…

Она скользит дальше, останавливается рядом со «статуей» принца Джона, слева от него. В чарующе-прекрасных глазах Феи сверкают отблески внутреннего огня, снедающего её. Трико, обтягивающее одну из самых лучших женских фигур из виданных мною в жизни, уже не чёрное. Оно золотистое, переливчатое, кружевная пачка же, наоборот, чёрная теперь. Аромат, исходящий от нашей негаданно появившейся и нежданно пропавшей боевой подруги, напоминает мне родные запахи вольной степи…

– Он хороший мальчик. По-сути, ради него я и вернулась, а вовсе не ради моего собственного сына, как могло показаться, – говорит она нежно-нежно, и хотя на две головы ниже ростом, вовсе не смотрится маленькой в сравнении с дылдой Джо. – Танцевать для живущих очень тяжело, я знаю, что выдохнусь и жестоко поплачУсь. Но мне не привыкать, – она улыбнулась каким-то своим мыслям, и улыбка осветила юное и одновременно древнее лицо, – платить за своеволие по высшему разряду… Ну, мальчики, начнём, пожалуй?

И начинает она ТАНЦЕВАТЬ…

Ошарашенные и восхищённые, мы с Кэпом Йо не успеваем вымолвить ни словечка, когда Фея, кружась в ослепительном фуэтэ, тает и растворяется. Время растормаживается, Жжихло опускает ногу, делая шаг, принц Джо удивлённо смотрит налево, будто увидел танец Феи, и тут же загорается экран, явив нашим взорам физиономию немолодого роальда с мягким обручем комиссарского «хайратника» на седых волосах. Функционер скептически осматривает нас и говорит сержанту:

– Шууйя, у тебя галлюцинации, что ли?