Звёздный Меч
Шрифт:
Человек Лазеровиц… Так звала меня Жрица. Этим именем, трансформированным на польский манер в «Анджея», то есть «Человека», окрестили меня в детстве, совсем не задумавшись, понравится ли оно мне самому, впоследствии…
Невыносимо болело это старое тело. Тело АНДЖЕЯ.
ЧЕЛОВЕКА.
Больше всего хотелось умереть. Смерть казалась самым верным, эффективнейшим обезболивающим.
И она наконец пришла.
Убралась боль, её место заняло розовое тепло. Оно собиралось в груди, принимая форму лучащегося шара.
Возможно, шар – душа, наконец собравшаяся покинуть бренное тело…
«Возможно» оказалось ошибочным:
Солдаты-зомби вяло удивились.
Приняв СВОЙ Свет в ладони, я подошёл к щели в Излом и заметил, как по тропинке, висящей в пустоте, шагал Ишшилайо. Он держал в руках микро-копию планеты, в которую превратился ЕГО Свет. Перед ним зияла чёрно-золотистая дыра – именно в неё роальд должен был поместить свой Свет, тем самым низвергнув настоящую планету в Излом. Фрагмент реальности превратить в нечто абсолютно виртуальное по отношению к нашей Вселенной.
Мой Свет разгорался ярче, от него начинала исходить магнетическая энергия. Невидимые щупальца, выпущенные им, протянулись к ревмагам, и этот магический «многоног» поглотил их: рывок, маг мгновенно уменьшается, и Свет, как губка, впитывает пылинку, невооружённым взглядом незаметную.
И пылинка, только что бывшая роальдом по имени Ишшилайо, была поглощена безо всякой эффектности, вполне тривиально.
Чёрно-золотистая ниша в Изломе осталась пустой.
Но мне почему-то не верилось, что злобный роальд-экстремист исчез вот так, запросто. Хотя явные причины возникновения этой недоверчивости отсутствовали. Вновь пресловутая интуиция Носителя?..
Солдаты, видя такой поворот дел, встрепенулись и благоразумно покинули помещение.
Мой Свет вырвался из рук и, кружась, нырнул в начавшую закрываться неоново-синюю щель.
За мерцающей заградительной стеной я увидел своих роче, беспомощно пытавшихся прорвать магический заслон. Моё превращение в человека, вероятно, произвело на них не особенно сильное впечатление.
Силы, полученные от Света, улетучились, и я устало присел на ступеньку. Перед глазами всё плыло. Необоримо хотелось спать… Так и не сомкнувшаяся щель, что вела в Излом, вздрогнула и расширилась.
Из неё, мне навстречу, шагнула Та, Что Грезит. В правой руке она держала Свет. Мой Свет.
Жрица подошла и вложила камень мне в ладони.
– Человек, ты победил. Это значит, наш час пробил. В безграничной вечности я отыскала, я повстречала того, кто предназначен был мне ещё до рождения. Это именно ты, а не тот, кого ты заменил, и от которого к тебе перешло сияние Света… И вновь Звезда указует, что Жрице предначертан мужчина иного племени, и я понимаю теперь, что почувствовала та, которой было ЭТО указано первой, и которая первой презрела канон, жесточайше поплатившись за это… Я тоже женщина. Не только знамя, символ, не только воплощение Силы. И я хочу быть с тем, кого люблю. Но я некогда пришла в этот мир из чрева Той, Что Грезит, и зачал меня тот, кто был предначертан ещё до её рождения моей матери, поневоле заменившей ту, что презрела канон… Я не знаю, что со мной будет за подобное же презрение, но верю, что поступаю правильно.
И дабы извечный Род мой не прервался и дабы всегда была Та, Что Грезит, связующая Сны и Явь… ИДЁМ.
– Идём, Ойа, – назвал я её по имени. Впервые. И понял, что даже если бы знал имя раньше, до этого мгновения не смог бы её называть по имени. Что-то, наверное, и вправду есть в этих сказочных предрассудках: в Истинных Именах обладающих Силой сокрыто некое Знание, и прежде срока произносить их нельзя. Строжайше запрещено.
С языка роальдов её имя переводится так:
Светящаяся.
С трудом поднявшись на ноги, я направился к ходу. На этот раз совершенно точно зная, куда приведёт меня очередное путешествие через непостижимый и таинственный Излом.
В просторную королевскую спальню.
Часть 11: «На то и вольные!»
33: «На корусе слово “бой” – отнюдь не мальчик!»
…меня и Кэпа Йо стражники силком уволакивают из красного зала, когда начался дурдом, неожиданно устроенный яйцеголовым хлюпиком Перебором. Кто бы мог подумать!
Мы отбиваемся свирепо, руками, ногами и головами, страстно желая помочь одному из членов Экипажа («Прости, Человек, я о тебе подумал плохое, а ты оказался засланным в тыл врага диверсантом!!!»), но красногвардейцы тоже не пальцем деланные. Массой нас задавив, скручивают и утаскивают.
«Только не обратно в тюрму! – думаю с ужасом, пока нас тащат по какой-то галерее. – Сдохну ведь от удушья безвыходности…»
Ясный пень – обратно в неё самую. Мне с моей удачей-извращенкой – путь предопределён, а как же. Сижу в одиночке на сей раз, дхорр подери! Кэпа Йо и меня разделили, ослабили. Боятся, гады краснопузые, что снова шороху наведём. Не знаю, сколько времени прошло, но наверное, немало. Больше суток наверняка. Совершенно потерял ощущение времени. Не удивлюсь, если обнаружится, что год миновал. Если доживу до обнаружения этого самого… что весьма проблематично.
– На, чел, жри. Да смотри не подавись народным куском, грязный реставрат, – говорит вертухай, ставящий у входа контейнер-термос. Когда они приносят кормёжку, то заслоняют люк целой толпой, чтобы я не убежал, не дай-то дхорр. Амулеты всякие выставляют, бормочут заклинания, охранные пассы выделывают. Будто я собственной персоной дхорр какой-нибудь, а не всего лишь «грязный чел». Аж воздух сгущается, чернеет и дрожит от сумасшедшей концентрации магической энергии. Самый смелый делает шаг и ставит термос.
Борясь со страхом, вымещает злобу на мне… Уроды. Слабого унизить – это каждый мудак может. Именно мудаки и обожают унижать. Я же и встаю-то с трудом, куда мне бегать… Да-а, не думал, что дела мои настолько плохи. Далековато меня засунула к дхорру в задницу моя особая форма клаустрофобии, боязнь ограничения свободы выхода. Серьёзная психическая хвороба, оказывается.
Серьёзнее, чем я предполагал. Самое гнусное, что я не могу спать. Вырубаюсь, конечно, но это не сон, а какая-то… временная смерть, что ли. Во всяком случае, нечто смертеподобное. С Номи там я не встречаюсь. Но пока ещё – настырно возвращаюсь, обратно в явь. Явь тюрмы, которая для меня кошмарнее самого скрученного кошмарного сна.