Звёздный наследник
Шрифт:
Ну а потом, когда все для него просто начинало сливаться в одно огромное разноцветное и шумливое пятно под названием “окружающая обстановка”, он в буквальном смысле обретал паранормальные способности. Вот почему я говорил о чудесах и горящих селах.
Но об этом потом, слишком уж это серьезное дело…
Я боялся Дэнни-дурака, как огня. Но он был во мне, он был Дэниелем Рочерсом номер два. И неизменно периодически заявлял о своих правах на выход в мир. Он знал: будь на то моя воля, я не выпустил бы его на свет Божий до скончания века. Он знал, что как только я услышу его призывный
И неизменно одолевал.
Я еще немного постоял возле клумбы, надеясь на какого-то мифического доброго волшебника, который снимет давление моего безумного двойника, но напрасно. Моя надежда безнадежно – горький каламбур! – умирала. Жизнь уходила из ее слабого тела с каждой минутой. Заклинание было произнесено. Приговор прозвучал. А если он прозвучал, то – сомневаться не приходилось! – будет исполнен. С непредсказуемыми последствиями для исполнителя и жертвы.
Причем и исполнителем, и жертвой в данном случае будет один и тот же человек – Дэнни Рочерс.
Тебе надо было уходить из “Галактик экспресс” сразу же, как уволили Старика, вдруг сказал я себе. Все неприятности начались именно с того дня. Они высосали из тебя силы, оставив сейчас один на один с твоим дружком. Надо было уходить. Не дожидаясь очевидного – пока на место Старика не пришел Молодой Имбецил. Смена главного редактора при любом раскладе – не шутки, а если исход процесса предсказуем, то зачем нужно подставляться? Вот и получил…
Я вспомнил маленькие и белесые, узко посаженные глаза Молодого Имбецила.
– Мистер Рочерс, завтра вы отбываете на планету Кара-Шки. Задача – репортаж о строительстве канализационных стоков в Центральном регионе.
– Лететь далеко?
– Это в созвездии Девы. Всего неделя полета на пассажирском лайнере третьего класса.
– А почему не на “Гипер-люксе”? Я мог бы быть на месте уже завтра!
– Редакция не может оплачивать билеты на гиперлайнеры, когда речь идет о репортаже про канализацию. Тем более, у вас, как я знаю, есть собственный небольшой, но скоростной звездолет. Если вас что-то не устраивает, воспользуйтесь им.
– Я боюсь, что он там измажется… Как, вы сказали, называется планета? Кака-шки?
– Кара-шки, мистер Рочерс. Вы свободны.
Да…
Молодой Имбецил ненавидел меня еще с тех времен, когда после университета проходил практику в редакции. Я был его наставником и искренне хотел сделать из него толкового журналиста. Искренне. Но задача оказалась мне не по зубам. Никому она была не по зубам. Бедный парень не мог связать и двух слов. Вернее, он мог, он связывал их, но как он это делал! “Одеть пальто” – невиннейшая из его ошибок. Самое интересное, что он не понимал кривого смысла создаваемых им перлов, и, несмотря на долгое и вдумчивое растолковывание очередной ошибки силами всего журналистского корпуса “Галактик экспресс”, воспроизводил их снова и снова.
Я, наверно, паршивый педагог, потому что как-то нарисовал ему это самое его “пальто”, “одетое” в куртку и теплые шаровары. Он усердно изучил рисунок и ничего не понял. Даже не обиделся. Он…
Но достаточно. В общем, там, где дело касалось работы со словом, он обнаруживал изумительную бездарность, а когда немножко поднабрался опыта и осознал эту свою бездарность в полной мере, выдал совершенно непредсказуемую реакцию.
Он возненавидел меня, своего учителя. За то, что я могу, а он – нет.
За то, что я есть.
Все бы ничего, мне от его отношения было не холодно и не жарко. Тем более, что практика его однажды подошла к концу, и он исчез из моей жизни. Все бы ничего, если бы Молодой Имбецил не был сыном Хозяина.
И после того, как усилиями папаши Старик был уволен, не занял место главного редактора.
Молодой Имбецил взошел на царствование полгода назад, и эти последние шесть месяцев своей жизни я сейчас вспоминал с отвращением. Он давал мне самые унизительные и тяжелые задания, гонял по всем углам Галактики, заставлял париться в медлительных пассажирских звездолайнерах. Самые неинтересные интервью, самые дальние и скучные командировки ради толики безнадежно сухой информации, самые грязные и опасные планеты на свете – все это теперь стало моим…
Надо сказать, что Молодой Имбецил оказался настолько же хитер, сколь и бездарен. За все унижения и неудобства он мне вовсе неплохо платил. Я бы не заработал ни в одной другой редакции и половины тех денег, что мне выплачивали в “Галактик экспресс”. И поэтому, несмотря на все безумие собственной деятельности последние полгода, я не уходил от Молодого Имбецила, деньги были мне нужны. И неизменно при встрече со своим главным редактором ловил торжествующий огонек в его глазах.
Я прекрасно его понимал. Парень в своей игре со мной делал ставку не на голодную смерть врага. Он ставил на другое.
Он хотел загонять меня. А потом действовать по обстоятельствам. Мой уход по собственному желанию ему был не нужен, ему хотелось выпереть меня с треском, со скандалом, создать мне имидж неумехи, возможно – неработоспособного саботажника, возможно – стервозника и психопата. Он ждал, когда же я, наконец, сорвусь, начну орать у него в кабинете, стучать кулаками. Или совершу какую-нибудь глупую ошибку в одной из бесчисленных командировок.
Или напьюсь от усталости и выпущу в свет своего Дэнни-дурака.
К огромному моему сожалению, он про Дэнни-дурака знал. Один раз во время своей стажировки он случайно увидел его. И запомнил. И, мне кажется, в своей игре делал на него крупную ставку.
“Кто предупрежден, тот вооружен”, – говорили наши земные предки. Я, как мог, держал ситуацию под контролем, хотя мне иногда и хотелось врезать Молодому Имбецилу промеж глаз, а потом выпустить Дэнни на волю и сжечь к чертовой матери модерновый редакторский кабинет. Но я не позволял себе такой вольности. Мне хотелось одолеть своего врага, не дать ему ни одного шанса для осуществления его злодейских планов. Я потихоньку подыскивал себе достойное место в центральных издательствах и редакциях, рассылал резюме, давал работодателям многочисленные интервью и до поры находился в напряженном ожидании ответов.