Звёздный охотник
Шрифт:
Но, к отчаянию Дарда, изображение вызвало лишь смутное беспокойство у Хармона, хотя потрясло Кордова. И когда ленту просматривали остальные, действие ее оказалось существенно различным. Роган, чувствительный к устройствам связи, чуть не потерял сознание через несколько мгновений сосредоточенного внимания. Санти признался, что ему не понравилось, но не смог объяснить почему. Но в конце концов под бременем доказательств все убедились, что нет надежды на взаимопонимание со стороны Иных.
— Я по-прежнему утверждаю, — настаивал Хармон, — что мы не должны вмешиваться в то, что затевают жители моря. Ты говоришь, что они изображают Иных настоящими дьяволами. Ну, они ведь за морем.
— Мы ведь не предлагаем направить экспедиционный корпус, Тим, — спокойно ответил Кимбер. — Но если они живы там за морем, то могут решить вернуть себе эту землю. И тогда нам нужно заранее об этом знать. Водяные будут снабжать нас информацией. А мы сможем поставлять им лучшее оружие.
— Да, и не успеешь оглянуться, как ввяжешься в неприятности! Дай им лучевое ружье, которое действует в воде, и они сразу пустят его в ход. Они ненавидят Иных, верно? На Земле мы убирали миротворцев, когда предоставлялась возможность. А если это произойдет несколько раз, Иные отправятся выяснять, откуда это новое оружие. Я не говорю, что мы должны повернуться к водяным спиной. Они вполне миролюбивы. Но было бы глупостью вмешиваться в их войны. Я говорил это раньше и не меняю своего мнения!
— Хорошо, Тим. Ты говоришь справедливо. Но ведь это хорошая земля, так?
— Конечно, хорошая! У нас будет отличная ферма. Но ферма и война — это совсем разные вещи. Парень, который жил в той старой ферме, он не пережил войны.
— А если они захотят вернуть себе землю? Долго ли мы сможем защищать ее?
Впервые в глазах Тима Хармона появилась тень сомнения.
— Ну, хорошо. — Сдаваясь, он поднял руку. — Согласен с вами наполовину. Подружимся с водяными и будем им помогать — немного. Но если вы собираетесь участвовать в их войне, я против.
— Мы все против этого, Тим. Заключим союз с водяными и договоримся о совместной обороне, — успокоил его Кордов.
Дард сухо улыбнулся. Но в глубине души ощущал усталость. Они пролетели через всю галактику в поисках свободы и снова вынуждены жить в тени страха. Долгий путь потребовался, чтобы вернуться… домой!
Новая граница, которую нужно охранять. Как это когда-то процитировал Кимбер, стоя на вершине холма зимой на Земле?
«Границы любого типа, умственные и физические, для нас только вызов. Ничто не может остановить ищущего человека, даже другой человек. И если мы захотим, не только чудеса космоса, но и звезды будут принадлежать нам!»
Они познали чудеса космоса, и звезды принадлежат им… если они сумеют их удержать! Но кто — или что — посмеет утверждать, что не смогут? Дард наслаждался новым ощущением гордости, разгоравшимся в нем. Они разорвали узы пространства…
Перед ними просторный мир, неограниченный в своих возможностях. На Земле самые разные люди объединились, потому что верили… во что? В свободу! В свободу человека! Они ясно видели бесплодность Мира и отказались следовать его ограничениям. И это привело их сюда. Они работали вместе, достигая общей цели. И могут добиться всего!
Дард смотрел на разноцветные утесы, но мысленно видел обширные ждущие просторы. Союз с водяными, освоение земель, создание новой цивилизации… Дыхание его стало ускоренным. Целой жизни не хватит на все, что он собирается сделать.
Можно ли победить человека?
Он одним словом ответил неопределенному будущему:
НЕТ!
РОЖДЕННЫЕ СРЕДИ ЗВЕЗД
А что же с нашими детьми, вторым и третьим поколением, рожденным на той новой планете? У них не будет воспоминаний о зеленых холмах и голубых морях Земли. Останутся ли они землянами или станут кем-то другими?
Глава 1
ПАДАЮЩАЯ ЗВЕЗДА
Путники заметили бухту с моря — узкий вдающийся в сушу рукав, первый разрыв в стене утесов, защищающей внутренние районы континента от ударов океана. И хотя день был еще в разгаре, Дальгард сразу направил шлюпку в это возможное убежище, он работал веслом согласованно с тем, которым действовал на носу узкого аутригера Сссури.
Путники не принадлежали к одной расе, но действовали без слов, будто между ними была установлена связь, необходимая для слаженных действий.
Дальгард Нордис — сын Колонии; его народ родом не с этой планеты. Он не так высок и плотен, как те его земные предки, которые были объявлены вне закона, бежали от своих политических противников с Земли в Галактику и высадились на Астре. Были и другие, более тонкие отличия потомков от предков-основателей.
Дальгард худой и жилистый, кожа его загорела на ласковом летнем солнце, и потому еще больше бросаются в глаза коротко подстриженные светлые волосы. На боку у него длинный лук, тщательно обернутый в водонепроницаемую кожу летающего дракона, а на поясе, который поддерживает его короткие брюки из выделанной шкуры двурога, висит двухфутовый нож — полунож, полумеч. В глазах своих предков-землян он настоящий варвар. На свой собственный взгляд, он одет и вооружен самым подходящим образом для путешествия-испытания. Это посвящение в мужчины — его право и обязанность, прежде чем он получит право считаться взрослым и участвовать в совете свободных людей.
В противоположность гладкой коже Дальгарда, Сссури зарос пушистой серой шерстью с радужными кончиками волосков. Вместо стального меча у него костяной кинжал, зазубренный и не менее опасный, чем копье, лежащее сейчас на дне аутригера. А круглые глаза смотрят на море с уверенностью существа, родной дом которого под этими волнами.
Вход в бухту узкий, но, преодолев его, путники оказались в заливе, защищенном и спокойном; в него впадал ленивый ручей.
Серо-голубой морской песок лежал узкой полосой, за ним — почва и зелень. Носовые клапаны Сссури раскрылись, он принюхивался к теплому ветерку; вытягивая шлюпку на берег. Дальгард тоже старательно распознавал запахи. Более тихое место для лагеря трудно найти.
Как только лодку благополучно вытащили на берег, Сссури, без единого слова, не оглянувшись, взял копье и ушел в воду; он исчез в глубине, а его товарищ занялся подготовкой лагеря. Сейчас еще только начало лета, искать спелые плоды нет смысла. Дальгард порылся в своем путевом мешке и извлек с полдюжины хрустальных бусинок. Положил их на плоский камень у ручья и сел рядом, скрестив ноги.
Наблюдателю могло бы показаться, что путник задумался. Над его головой промелькнуло многоцветное пятно на широких крыльях. Послышался отдаленный звук. Но Дальгард не смотрел и не слушал. Однако минуту спустя появилось и то, чего он ждал. Прыгун, с блестящей на солнце гладкой рыжевато-коричневой шерстью, привлекаемый своим неутолимым любопытством, осторожно выглянул из-за куста. Дальгард соприкоснулся с ним мыслью. Прыгуны не мыслят по-настоящему, по крайней мере не на уровне, доступном колонистам, но им можно передать ощущение дружелюбия и доброй воли, с ними можно обмениваться самыми примитивными идеями.